Рихард все утро был мыслями ужасно далеко от собственного предмета, учеников и всей школы вместе взятой, вчерашний день никак не выходил из головы, так что хотелось все бросить, сорваться прямо сейчас и отправиться искать Реджину, наплевав на то, что ей тоже необходимо работать. Мэр, в конце концов. Однако, чувство долга и здравый смысл утверждали, что так опрометчиво поступать ни в коем случае нельзя, так что он остался и спокойно довел все уроки. Едва ли кто-то вообще заметил в нем какие-то перемены, если только самые наблюдательные из учеников и заинтересованные в его предмете.
Большая перемена застигла Рихарда врасплох, нужно было спуститься в столовую и перекусить, ведь с семи утра у него маковой росинки во рту не было, но чувство голода все никак не приходило, и ему было откровенно лень изображать в столовой, что ничего не изменилось, нужно было сначала привыкнуть к новым ощущениям, почувствовать себя в своей тарелке, тогда и можно будет полноценно общаться с коллективом и детьми. Как прежде.
Знакомый детский голос вывел его из приятных дум, заставив на секунду нахмуриться. Генри... Интересно, зачем он пришел, и что ему говорить?.. Рихард вздохнул, натянул на лицо привычное всем выражение спокойной расположенности и отозвался:
- Да, Генри, проходи...

Генри вел себя и выглядел странно. Последнее время он вообще был на себя не похож, если раньше он с удовольствием подолгу задерживался в школе, общался с преподавателями, в том числе и с ним, или другими учениками, то теперь он убегал, сломя голову, куда-то сразу после последнего звонка. Слухи о том, что в Сторибруке объявилась его настоящая, биологическая мать, конечно, дошли до Рихарда, но он как-то не придал этому значения, - не его это было дело, а уж про эпопею с книгой он и вовсе не знал.
Сейчас нужно было сделать что-то такое, чтобы мальчик не смотрел на него волком и не видел в нем угрозу благополучности собственной жизни, ведь он совершенно не собирался делать так, чтобы Реджина стала уделять меньше времени Генри, он и сам был не против пообщаться с мальчиком...
- Пройди, пожалуйста, Генри, и присядь, - максимально ровно и спокойно ответил Рихард на грозную тираду ученика, вздохнул и усилием воли подавил желание потереть лоб, - так он делал всегда, когда чувствовал себя не вполне уверенно, да еще и головная боль снова проснулась.
Что ответить? Видимо, Реджина не стала объяснять ничего сыну, или тот и вовсе не спрашивал... Так что же ответить, чтобы не сделать хуже? Врать не хотелось, но как донести до ребенка, что он не желает разрушать его отношения с матерью?..
- Я пришел поблагодарить твою маму, она мне помогла.
Рассказать про аварию или нет? В сущности, в этом не было ничего особенного, никто же не пострадал серьезно...
- Так получилось, что я попал под ее машину, ударился, но ничего серьезного, и посчитал, что нужно отблагодарить мисс Миллс за заботу.
- Твоя мама приболела, я принес ей лекарства.

С одной стороны, было неприятно разговаривать с учеником с позиции допрашиваемого, но с другой радовало то, что не смотря на их натянутые последнее время отношения, мальчик все таки беспокоился за мать, а остальное можно как-нибудь уладить. По крайней мере, Рихарду очень хотелось в это верить и совершенно не хотелось терять только-только начинающие развивать отношения. Он бы в любом случае не отступил, но кого выберет Реджина, если выбор сделать понадобится, было очевидно.
- Знаешь, Генри, все когда-нибудь случается в первый раз, - мужчина улыбнулся и потер ноющий висок кончиками пальцев, собственное недомогание его уже порядком достало, все таки придется обратиться за врачебной помощью.
- Мне нравится твоя мама, я бы хотел проводить с ней время, понимаешь?
Ну вот как объяснить десятилетнему ребенку, что бывает в жизни такое, что влюбляешься в человека с первого взгляда, сразу понимаешь, только взглянув в его глаза, что это навсегда, что этот человек - именно тот, кого ты ждал всю жизнь?
- Но мне бы не хотелось, чтобы из-за меня вы с ней ссорились...

В одном Генри был не прав, любовью действительно можно оправдать любые, даже самые сумасбродные или ужасные поступки. Оправдание это, конечно, не будет удовлетворять закон, однако, человек, совершивший что-то ради любви, будет удовлетворен им.
- Генри, если бы ты был первоклашкой, все стало бы одновременно и проще и сложнее, - Рихард вздохнул. Мальчик почему-то был настроен к нему крайне недружелюбно, хотя он не мог припомнить ничего такого, что бы могло не понравиться ученику: никогда не кричал, не ругал Генри, и вообще был достаточно дипломатичным человеком.
- Скажи, Генри, ты сейчас, случайно, не Агату Кристи читаешь? - учитель улыбнулся и сложил обе руки на столе, сплетя пальцы "в замок", их общение все больше и больше напоминало допрос, но Рихард не раздражался, прекрасно понимая переживания мальчика.
- Ни я, ни твоя мама не строим никаких заговоров. И я тебе не вру. А поссориться вы могли... Знаешь, мне частенько приходилось сталкиваться с моментами, когда дети не желали, чтобы их одинокие родители нормально жили дальше, находили себе человека по душе и снова создавали брак. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мама на всю жизнь осталась одна?
Вопрос был прямым и простым, он порядком устал ходить вокруг да около, ведь в отношении Реджины у Рихарда были серьезные планы, не смотря даже на то, что они были знакомы всего пару суток. Он просто чувствовал, что это судьба и не хотел ни о чем больше задумываться.
- И я не настолько глуп и труслив, чтобы бросаться под машину, чтобы познакомиться с женщиной. Все действительно вышло случайно, я был невнимателен, когда вышел из зоомагазина, и шагнул на дорогу, не посмотрев по сторонам. Честно, я не представляю, каким образом тебе это доказать.

Кажется, теперь Рихард окончательно уверился в том, почему многие, в том числе, и сама Реджина, считали Генри немного... не в своем уме. Ну как можно так агрессивно реагировать на совершенно обычные в этой жизни вещи? Для чего повышать голос, угрожать? Да и кому? Вообще, за подобные разговорчики ему стоило бы сделать серьезное замечание и выставить вон, но приходилось терпеть, раз уж ему нужны были отношения с Реджиной, придется привыкать к ее странному сыну.
- Генри, не нужно повышать на меня голос, я все еще твой учитель и просто старше тебя. Думаю, мама объясняла тебе, что не нужно так общаться со взрослыми...
Покачав головой, он поднялся со своего стула и оперся одной рукой о парту. Мальчик, вроде бы, собрался уйти, у него самого больше уроков не было, значит, можно не задерживаться в школе, а пойти по делам.
- Я надеюсь, что в свои годы знаю, как нужно поступать, что мне нужно делать, а чего делать не следует. Мне хотелось бы с тобой подружиться, но если к этому буду стремиться только я, ничего не получится.
Интересно, про глупость и трусость - это был намек, или постепенно усиливающееся раздражение просто не могло пропустить мимо внимание такие неприятные слова?..

Отредактировано Richard Ratten (2012-10-17 04:50:33)