Бэлль почувствовала на щеке тепло и сонно улыбнулась. Приоткрыв на мгновение глаза, она тут же быстро закрыла их вновь, защищаясь от настойчивого солнечного зайчика, отражавшегося от карманного раскладного зеркальца, забытого на подоконнике. Прятаться лучше всего было в объятиях любимого: девушка повернулась влево и снова открыла глаза. Потянувшаяся было рука замерла. Рядом с ней было пусто. Нетронутая подушка...
Резко усевшись на постели, Бэлль попыталась припомнить, а не говорил ли Румпель, что собирается с утра пораньше по делам? И тут память обрушила на нее вовсе не то, что хотелось бы узнать в такое теплое солнечное утро.
Драконы, пламя, пожирающее город, крики и попытка защитить хоть кого-то в последний день той кровавой и безнадежной войны. Они победили, вот только какой ценой далась им победа? Голые улицы, покрытые пеплом сожженных осенних листьев. Сторибрук, как и их жизни за три десятка лет, проведенных в зачарованном городе, рассыпались в прах, не оставляя за собой ни живых, ни мертвых.
Им было суждено вернуться домой. Они и так задержались в чужом мире.

Вот только что случилось? Почему она в постели в особняке Сторибрукского мистера Голда? Бэлль прислушалась: на улице вовсю распевали птицы, не опасаясь ни драконов, ни сжигающего пламени. Встав с кровати, девушка подошла к окну и распахнула тяжелые ночные шторы. За окном была поздняя весна. По центральной дороге проехала машина кого-то из горожан. Было тише, чем обычно. Как будто весь город оказался таким же растерянным, как она.
Понежившись еще с полминуты в солнечных лучах, красавица вернулась к постели, взяла с прикроватной тумбочки телефон и набрала номер своего возлюбленного - кого еще расспрашивать о подробностях, как не его? Но трубка ответила долгими, протяжными, тревожными гудками. Бэлль набрала еще раз - все повторилось.
Чтобы не терять зря времени и занять себя хоть чем-то, девушка отправилась в ванную, привела себя в порядок, а затем пошла на кухню, сделала бутерброд и заварила чай в прозрачном чайнике. Телефон повторялся гудками.
Тогда, одевшись и набросив легкую весеннюю кофточку, красавица пошла в антикварную лавку. Дверь была закрыта, и это тоже не сулило спокойствия. Бэлль открыла лавку собственным ключом и вошла внутрь. Характерный запах нежилого помещения ясно давал понять, что сюда давно никто не заходил. Интересно, насколько давно, если с момента уничтожения Сторибрука в памяти девушки была зияющая дыра? Телефон все так же не отвечал.
Следующим местом для поисков стала библиотека. Темный, конечно, и так все знал, но в критических ситуациях не гнушался информации, которую можно почерпнуть из книг. А сегодня, похоже, была именно такая ситуация. Но и там был все тот же застоявшийся воздух. Красавица раскрыла окна, впуская легкий весенний ветерок. Книга на столе затрепетала страницами и подхваченный воздушным потоком листик упал на пол. Бэлль подняла его и посмотрела: ничего особенного - просто ее же собственная старая записка Румпелю о том, что она будет ждать его "У Бабушки". Лежала, как закладка - вот и выпала.
Повертев в руках клочок бумаги, девушка не решила ничего лучше, чем отправиться туда, где сама же когда-то назначила встречу. Не то, чтобы она надеялась найти там, кого искала - нет, отношения ее возлюбленного с хозяйкой заведения никогда не были теплыми, но там обычно собирается много людей, и, возможно, кто-то из них видел пропажу.

Сказано - сделано. Легкие каблучки Бэлль коснулись коврика у входа, а сама она распахнула двери, заходя внутрь. Люди и вправду были: ели, обсуждали что-то на повышенных тонах. Девушка прислушалась, но спор был погодного свойства и полезной информации в себе не нес. И тут, очень кстати, появилась Руби. Красавица подошла к стойке.
- Здравствуй, - в голосе посетительницы явно слышалась растерянность. - Ты не видела мистера Голда?
Наверняка, разговор стоило начинать не с этого, но вопрос о том, что произошло с городом, сейчас был вторичен.