Макс, собрав всю силу и мощь, на которую был способен, с глубоким чувством мести и ожесточения плюнул на спину последнему из убегающих пиратов – они бросили мальчишку на берегу, даже не сказав слезливое «Прощай».
- Изверги! Души у вас нет! Я еще поиграю на ваших барабанных перепонках вашими же небарабанными пальчиками! – кричал Блум вслед своим недавним соратникам, катаясь по траве и пытаясь вырваться из ненавистных пут. Нога сильно болела от пинка под зад кому-то из тех, кто его связывал.
«Чувствительные все стали, - он лёг и аутично уставился в наиболее понравившуюся точку. - Подумаешь, грохнул двух пиратов – сами виноваты. Нечего было жульничать. Это же великое «Лото», с ним так нельзя. Хорошо еще, что они поверили в проклятье, а то под землёй сейчас мне было бы не комфортно… Что же теперь делать?». «Давай потанцуем», - предложила маленькая засушенная головёнка обезьянки, которая с раннего детства висела на шее Макса и всегда поддерживала его в трудную минуту. Она же обычно нашептывала ему странные и страшные вещи, толкая на различные безумства.
- Не слышу музыки, - ответил паренёк и освободил, наконец, одну руку от верёвок. Он сел, выдрал ближайший мохнатый грибочек неизвестного ему цвета, запихал в рот и стал ждать экзотических галлюцинаций.

Пока Блум жевал гриб ничего особенного не происходило. Могло так случится, что это оказался тот единственный гриб, употребление в пишу которого абсолютно ничем не чревато. Так оно и случилось. Можно было перевести дух и расслабиться.
- Максимилиан! - раздался откуда то пронзительный женский голос, фатально смахивающий на голос его, Блума, тетушки, - ты опять не доел свою манную кашу! Мне придется тебя наказать!
Вдоль берега к парню приближалась женская фигура в огроменном черном платье и черной же шляпе. Лица ее не было видно, но сомнений в том, что это ни кто иная, как Пиковая Дама, не было...

Когда стража доложила Леоноре о возвращении Червового Валета, Королева гуляла в дворцовом саду. Розы пахли изумительно, на небе не было ни облачка, а вышколенные птицы высвистывали лишь приятные королевскому уху мелодии. Леонора протянула руку и нежно коснулась цветочных лепестков.
Подумать только, ведь когда-то давно у меня ничего этого не было – ни дворца, ни слуг, ни сада. Маленький домик, розовый куст под его окном и огромные амбиции. Тогда власть казалась чем-то столь же недостижимым, сколь и желанным. Но правду говорят, что трудней всего сделать первый шаг. Тем более трудно сделать этот шаг в нужное время, в нужном месте и правильным образом. Я смогла.
А потом всё завертелось так стремительно, что, пожалуй, Леонора сейчас с трудом вспомнила бы подробности своего пути к трону. Но главное состоит в том, что она прошла этот путь и обрела желанный триумф. Шахматной девице с её мягкотелым характером нечего было делать у власти. А мир ложится под ноги сильным и целеустремлённым. Таким как она, или как воспитанный ею Валет. Который, кстати…
– Что? Вернулся не один? С кем? То есть как это «не знаете»? Меня не волнует, что вы думали!
Червовая Королева уже хотела устроить стражникам суровый разнос, но… розы так приятно пахли, а птичье пение так услаждало слух… В общем, Леонора махнула на них рукой, приказав возвращаться обратно на свои посты, и решила сама узнать, кого притащил Валет.
Уже на подходе к его комнате звуки, доносивщиеся из-за двери, удивили Королеву. Особенно крик «Насилуют!», причём незнакомым мужским голосом. Да, у Бельфаера были причуды (а у кого в Стране Чудес их нет?) но такое… Леонора взмахнула рукой, повелевая двери распахнуться, и увидела то ещё зрелище…

Мотая башкой, вереща и брызгая слюной в разные стороны, Макс соображал, что с ним могло произойти, и как он здесь оказался. Но в момент, когда парень почувствовал, что верёвки ослабли и мальчишка сверху неудачно зацепился, Блум помог своему спасителю оказаться на лопатках, а сам уселся сверху и стряхнул с себя бечёвки. Осмотр вошедшей дамы начался с туфелек и по мере поднятия взора, рот Валета становился всё шире и шире, нижняя челюсть тянулась в ад. Парнишка сглотнул накатившую слюну и не придумал ничего лучше, чем ляпнуть:
- Мадам… покатаемся? – он поёрзал на своём новом друге, имея ввиду, что «на нём родимом и будем ездить». О Червовой Королеве (а то, что это именно она Валет понял сразу) Макс, безусловно, слышал, но почему-то никогда не придавал этому особого внимания. Видимо, наивно полагал, что ему это не грозит. Но теперь «головёшка» на его шее истерично нашёптывала, используя какой-то акцент: «Они будут тебя «Ах! Ах!». Харт гетроффен! Шнелле убегать! Быть свободен и живой!». Тем временем в области копчика возник жуткий зуд, что свидетельствовало о том, что включился и заработал разум. «Бежать нельзя, они будут бить мне ноги моим же лицом, пока сам я буду лежать где-нибудь в сыром колодце», - вертелось в голове. «А этот малый вполне себе ничего. Приволок сюда, уложил, ножом приголубить хотел…», - Блум с некоторой любовью посмотрел на своего нового знакомого и в пару действий поднялся сам, одновременно поднимая симпатичного паренька, с которым они, к слову, оказались одного роста.
- А мы тут нервишки лечим, - Максимилиан приобнял его, как старого приятеля, положив одну руку ему на плечи, и натянул свою козырную улыбку. – Он обещал мне эйфорию и ор… ор… как ты говорил? А, и орать я буду. – Блум глянул сначала на нож, потом на Королеву, - тут… у Вас… так миленько, красненько всё… Барри не даст соврать, я плакал три часа от восторга, ведь так? - Валет показал пальцем на гостеприимного хозяина комнаты и заглянул ему в глаза с мыслью: «Терять то уже нечего. Ну…Барри…»

Её Червовое Величество пожалела, что на ней надета не полностью скрывающая лицо маска, потому что её челюсть проявляла всё большее желание отвиснуть. Хотя ехидный внутренний голос подсказывал, что в данной ситуации скорее уместна не маска, а полная броня. И тяжёлая дубина, для приведения в чувство этих обалдуев… Ну или хотя бы глоток хорошего вина, чтобы прийти в чувство самой.
Леонора на мгновение прикрыла глаза и сосредоточилась. Перед её мысленным взором возникли два тонких красных луча, потянувшиеся от её пальцев в поисках желаемого… Ага!
В правой руке Королевы, как и ожидалось, появилась бутылка рубиново-красного вина, причём, судя по виду, только что открытая (интересно, у кого из подданных из-под носа я её ута… экспроприировала?). Но вот в левой вместо изящного кубка почему-то оказалась большая, с поллитра, металлическая кружка, ещё и аляповато расписанная маргаритками. Мда, не стоило отвлекаться на мысль о дубине. Хотя так хотелось... Но одно из главных правил этой страны – её Правительница никогда не ошибается. Сама же его активно (с помощью рубки голов и прочих методов убеждения) насаждала, теперь самой же надо соответствовать. Поэтому Леонора так небрежно плеснула себе вина, как будто распитие благородных напитков из совершенно неблагородной посуды было её любимым времяпрепровождением.
После пары глотков, как ни абсурдно это звучит, Червовая стала смотреть на окружающее более трезвым взглядом. Разбитый столик её не особо волновал, дворцовая прислуга починит. А вот на кого ей кажется смутно похожим неуклюже барахтающийся в его обломках юноша, она вроде бы вспомнила.
– Возможно, ты и родился, чтобы приносить радость или ещё что, но сейчас ты несёшь ахинею, – сухо сказала Леонора. – Вспомни, где находишься. И да, Бельфаер прав, здесь кормят, - она бросила задумчивый взгляд на своего Валета, ещё не решив, что и в каких выражениях ему высказать, - тех, кто оказывается полезен. Иногда теми, кто полезен не оказывается.
Королева сделала ещё глоток из кружки, давая собеседникам правильно понять смысл её слов, и продолжила:
- Но на данный момент меня интересует, не приходишься ли ты родственником одной моей… старой знакомой.
Это было самое пристойное определение, которое Червовая Дама могла придумать для Пиковой. Чопорная, вечно всем недовольная стерва довольно попортила ей настроение во времена юности. И если она теперь осмеливается присылать посланника… Хотя как-то больше похоже, что это скорее он её послал. Причём по самому подходящему для неё адресу.