Что делал Валет этим солнечным погожим осенним днем на кладбище? Да мало ли что ему там могло понадобится... Например, тщательно проштудировав всю собранную информацию, в частности, отчет из папки судьи о привычках Реджины, в голову Эмиаса закралась нехитрая мысль посетить место, в которое госпожа мер наведывалась еженедельно. Так, на всякий случай. Он не верил, что она ходит туда бесцельно. Поэтому Червовый теперь бодрой походкой приближался к зданию склепа, заранее сверившись с планом кладбища. Вокруг было тихо и пустынно, лишь где-то стрекотали птицы и ветер шумел кронами редких деревьев. Будь место другим, Данте сейчас еще и насвистывал бы легкомысленную песенку, но атмосфера все таки не располагала.
А вот и он, - заключил Валет, остановившись напротив нужной ему двери. Постояв пару мгновений в нерешительности, лже-агент протянул руку  и потянул дверь на себя. Створка скрипнула и легко подалась, открываясь ему на встречу.
Как просто, - Эмиас пожал плечами и вошел. Он ожидал, что внутри будет темно и прихватил фонарик, но ошибся. Свет поступал откуда-то сверху, что дало возможность мужчине обследовать склеп в довольно комфортной атмосфере. Сначала он простучал и прощупал стены, ища тайник или что-то в этом роде. Ничего. Тогда Червовый стал методично ощупывать все выпуклости и впуклости, в поисках какого-нибудь скрытого рычага.
Здесь обязательно должно что-то быть, не медитировать же она сюда приходит, - его поиски длились всего-то пять минут, но королевский сокапитан уже начинал терять терпение. Вдруг его полную мыслей голову для разнообразия озарила одна ясная. Данте повернулся к саркофагу, стоявшему посреди склепа. Постучал по нему, приложил ухо к поверхности и прислушался. Затем поднялся и пару секунд задумчиво смотрел на огромную каменную глыбу. Потом, решившись попробовать самый идиотский метод, облокотился о край саркофага и толкнул что есть силы. Казавшийся тяжелым исполин неожиданно легко поддался, отходя в сторону и открывая проход на лестницу, ведущую вниз.
- Ха, - довольно хмыкнул Валет и бодро отправился в новооткрывшемся направлении по аккуратным ступенькам.  Внизу оказался еще один зал, больший по площади, чем верхний, с двумя боковыми деревянными дверьми и странно украшенной стеной, как раз напротив лестницы.
Осмотримся не спеша, - мысленно заключил подданный Красной Королевы и с любопытством стал рассматривать заинтересовавшую его стену.

Мужчина обернулся. Кажется, он слегка удивился, увидев на ступеньках Робин. Может он ждал кого-то другого? Например, зомби-труп отца Регины Миллс? Ну что ж, Эндерс не собиралась извиняться за то, что не оправдала ожиданий.
- Здравствуйте, мисс... ? Простите не знаю вашего имени... 
Девушка фыркнула и состроила презрительную гримасу, даже руки на груди скрестила. Так она ему и сказала, как ее зовут. А вот как зовут его, она вспомнила. И совсем не Шекспир, а Данте. Это тот, который "Божественную комедию" написал. Эмиас Данте. Не писатель, конечно же, а вот этот эфбээровец. Хотя врал он не хуже любого писателя. Робин была уверена, что не любопытство его привело в это престранный склеп. У агентов ФБР не бывает любопытства. Они всегда работают. Всегда начеку. Бдят.
Вдруг послышался странный звук и Данте стремглав бросился к лестнице. Робин было подумала, что это он ее пытается схватить (ой, что он со мной сейчас сделает!), но ошиблась: промчавшись мимо нее, он остановился наверху лестницы. Еще не совсем понимая, что она оказалась запертой в подозрительном двухэтажном склепе вместе с малознакомым мужчиной сомнительной репутации, наверняка вооруженным (у него стопроцентно должен быть пистолет! И значок!), девушка с интересом наблюдала, как этот самый мужчина пытается  подвинуть кусок бетона, который перегораживал выход.
"Да это же гроб!" – подумалось ей. – "Тоесть саркофаг…"
Удивительная наблюдательность. До чего смешно: давно усопший мистер Миллс преграждал ей - им – путь  на улицу. Понимание наконец-то влилось в мозг. Она оказалась запертой в подозрительном двухэтажном склепе вместе с малознакомым мужчиной сомнительной репутации, наверняка вооруженным.
- Похоже мы здесь надолго. Надеюсь у вас нет клаустрофобии?
- В той же мере, в какой у вас – некрофилии, - туманно ответила Робин, отступая на безопасное расстояние от Данте. – Или какой-нибудь другой –филИи.
"Кроме гемофилии"
Вот только если у него есть пистолет (а пистолет - это круто!), то вряд ли эта пара метров ее спасет. Но все равно ей так было поспокойней. Так она была подальше от его прозрачно-холодного взгляда. Вот не нравились ей эти голубовато-серые глаза. Ну да, у самой такие.  Наверное, поэтому и не нравились, ведь она приблизительно знала, что творится у нее в голове. Если такое же творится в голове у него, то самое время впадать в панику.
- Так, на всякий случай - кто нибудь знает где вы? Вас будут искать?
"А вот и ключевой вопрос дня. Маньяк детектед."
- Зависит от того, зачем вы спрашиваете, - ответила осторожно, опять пытаясь отойти подальше, но пространство было немного ограниченным, поэтому получалось, что девушка наматывает круги.
А вообще, ответом на его вопрос могло бы быть: нет. Мать вряд ли начала бы ее искать. И не потому, что не любила, а потому что знала, что дочь любит пошляться где-то и попропадать пару дней. На работе ее могли бы хватиться завтра к вечеру, когда должна начаться ее смена. Но могли и не хватиться. Учитывая сегодняшний неприятный инцидент, кое-кто мог намекнуть, что Робин добровольно ушла с работы. Кстати, кружение по каменному полу принесло кое-какой результат. Девушка оказалась возле одной из дверей. С большой надеждой подергала за ручку. Заперто.

Ей откровенно не нравилось словосочетание "бездыханные тела", впрочем, как и жизнерадостный вид, с которым агент сообщал о неприятности смерти от удушья. То ли ему самому приходилось от этого умирать, то ли он когда-то кому-то помог это сделать. Ни первое, ни второе не входило в список характеристик человека, с которым Робин хотела бы быть запертой в склепе. Хотя она ни с кем не хотела быть запертой в склепе и вообще запертой быть нигде не хотела.
- Признавайтесь, вам совсем не страшно?
Она опять фыркнула и закатила глаза. Ох уж эти агенты эфбээр! Всегда пытаются запугать тебя какими-то банальными вещами, а сами-то на маньяков смахивают.
- Вода, - вынула из сумки пластиковую поллитру пепси лайт, - и еда, - пара шоколадных батончиков. 
"Он что, турист на экскурсии?" – удивилась, укладывая припасы назад в сумку. Тем временем Данте, осматривал все вокруг, успевая еще и разговаривать с ней. Самой Робин и в голову не пришло бы любоваться архитектурными… э...  излишествами?  этого склепа.
- Позвольте мне.
Эфбээровец как ни в чем ни бывало направился к двери, у которой стояла девушка. Она было попятилась, чтобы сохранить безопасное по ее мнению расстояние между ними. Но тут появился Он. Жетон федерального агента. Такой красивый и блестящий. Ее маленькая слабость на букву К больно кольнула в сердце.
"Хочу эту штучку," – немедленно подумала Робин, имея в виду, конечно же, жетон, а не мужчину, который махал этим жетоном у нее перед носом да еще и подмигивал.
Так как говорите вас зовут? Бросьте, я же должен к вам как-то обращаться. Меня например зовут Эмиас Данте,
- Да знаю я, как вас зовут, - раздражительно ответила девушка, все еще думая о блестящей жестяночке, спрятанной в кармане его пиджака, - в газете читала.
Она сказала это так гордо, словно была единственной в целом городе, кто не просто мог позволить себе купить газету, но даже умел ее читать не вверх ногами.
- Робин, - наконец сдалась она.
Ну в самом деле, она стояла достаточно близко, а он ей так ничего и не сделал. И вообще вел себя очень даже прилично (если не считать подмигивания, но девушка решила это проигнорировать). И, если верить статье в "Зеркале", он был всамправдышним агентом ФБР, а значит никак не мог быть маньяком. Ведь это их работа - маньяков ловить. Или инопланетян. Или чупакабр. Так что Робин решила, что Эмиасу Данте можно доверить по крайней мере свое имя. А фамилию ему незачем знать.
Она еще раз убедилась, что он настоящий эфбээровец, когда он открыл дверь. Вот просто взял и открыл. Ту самую дверь, которую минуту назад она сама дергала и сочла закрытой. Нет, она в самом деле была закрыта! Наверняка этот Данте из тех парней, которых можно послать в пустыню с калькулятором без солнечных батареек и веревочкой от тампона, а они тебе там торговый центр забабахают.
Джентельмен поступил не по-джентельменски и, открыв дверь, вошел в комнату первым, но Робин не нарекала. Кто его знает, что там, за дверью. Зачем в склепе вообще нужны комнаты с дверями? Живет тут кто, что ли? Стоять у входа сил не было, интерес так и распирал, поэтому Эндерс пошла следом за эфбээровцем. И хорошо сделала. Вдруг еще и эта дверь закроется и она останется одна?
- А вы тут случайно больше никого не видели? Кажется кто-то потерялся....
- Только вас, - ответила, с неподдельным интересом разглядывая стеклянное нечто на постаменте. – Вы уверены, что это вот не ваша…э… постель? – постучала по прозрачной холодной стенке.
Было бы престранно услышать сейчас положительный ответ. Девушка оглянулась по сторонам. Что-то это ей все напоминало.
- У госпожи мэрши в семейном склепе под гробом ее отца есть потайной вход в тайное подземелье, - она попыталась уложить все сегодняшние открытия в одну цепочку, - а в этом тайном подземелье есть запертая комната, отпирающаяся только по прикосновению агентов ФБР, - подозрительно покосилась на Эмиаса, - а в этой комнате стоит хрустальный гроб Белоснежки.
Довольная логичностью своих умозаключений, девушка уставилась на Данте, ожидая хоть какой-то похвалы за сообразительность. Потом нахмурилась и качнула головой. Нет, он не похож на Белоснежку. И не надо представлять его себе в платье.

Неужели получилось? Мужчина обернулся и удивленно на нее посмотрел. Наверное, не ожидал, что она, оказывается, не только красивая, но еще и очень умная. Или это было что-то другое? Короче говоря, агент был чем-то ошарашен, но чем именно – непонятно. Свое недоумение он попытался скрыть за странным распределением ролей из сказки. Как поняла Робин, себе он определил роль мачехи. Если бы Эндерс пошла в колледж и изучала там психологию, то наверняка могла бы что-то такое в связи с этим заключить. Но судьба сложилась по-другому, поэтому единственной мыслью по поводу было то, что эфбээровцу грех жаловаться на зарплату. Ведь он еще ее чек в конце месяца не видел. 
- А вы верите в сказки?
Нет, Робин не верила в сказки. Сказки - это для детей, а она уже давно выросла. Она верила в здесь и сейчас, в каждый день на работе, в ссоры с матерью, в сворованную красную помаду, в случайную любовь, в "Кубу Либре" и  гугл.ком. Тем не менее, она ответила, тщетно пытаясь открыть крышку гроба:
- Кто ж в них не верит? Вот мне моя крестная фея сделала удивительный подарок, - она обернулась к Эмиасу, - вот никогда не угадаете, какой именно.
Робин все еще хотелось посмотреть, что там внутри стеклянного ящика. Хотя, конечно, он был прозрачным, но ей казалось, что если его открыть, внутри может оказаться не совсем то, что видно снаружи.  Но Данте, кажется, уже дважды успел осмотреть все вокруг и потерял интерес к этой комнате.
- Ну что, откроем вторую дверь? Вдруг там Нарния?
- Вы тут мужчина, вам и решать, - ответила девушка безразличным тоном и, бросив свои попытки, пошла вслед за агентом. Звуки их шагов до жути звонко отбивались от каменного пола и стен. – Только если там Нарния, - какая там вообще может быть Нарния, если это не шкаф, а дверь?! – то мне, пожалуйста, Каспиана. Или Питера. Или обоих, я еще не решила.
- Ты смотри, опять сработало. Воров мисс мэр не боится
- А вам крестная, видимо, подарила магическое прикосновение, - закатила глаза Робин. Она была почти уверена, что если бы она попыталась открыть дверь, та оказалась бы запертой.
А еще она подумала, что ладно воры, а вот зевак госпожа мэрша зря не боится. Ведь многие люди проводят свободное время, шаря по кладбищам и сдвигая саркофаги в поисках подземных тайных склепов. Но озвучить не успела, так как поступившее предложение немножко вывело ее из равновесия.
- Так бы и сказали, что сами ее боитесь… джентельмен, - девушка ободряюще улыбнулась и легонько похлопала агента по плечу. – Но не бойтесь, я вас защитю.. защи... - спряжение в родном языке иногда давалось ей на удивление трудно, - Пойду первой, короче! – наконец-то выкрутилась Робин и шагнула через порог.
Ничего особо страшного в комнате не оказалось, никто на нее не прыгнул, ничего не свалилось на голову и не выстрелило в глаз отравленным дротиком, как это бывает во всяких-разных приключенческих фильмах. И пол из-под ног тоже никуда не провалился. Помещение было самое обычное, если вообще можно считать обычным подземный склеп с кучей всяких странностей, разложенных в вырезанных в стенах нишах.
- Ух ты! – девушка подошла к одной из ниш и открыла стоящую в ней шкатулочку, - если там была спальня Белоснежки, тогда здесь точно ее будуар!
"Интересно, на сколько эти вещи ценные?" – старая навязчивая привычка нашептывала на ухо, что надо спрятать пару блестящих штучек в карман.
- Так а что вы, смерть шерифа Грэма расследуете в семейном склепе Регины Миллс? – как бы между прочим поинтересовалась Робин, не совсем понимая, что вопрос-то был очень даже существенный. – Думаете, это она его до инфаркта довела? Лучше бы Эмму Свон подозревали, она ведь с ним тогда была, наверняка она и довела.
Девушка даже попыталась представить, что такого могла бы сделать Эмма, чтобы у Грэма случился инфаркт. Ее никогда особо не трогала смерть чужих людей, так что ей совсем не было стыдно думать всякие гадости о покойном шерифе.

Как только прелестненькое колечко коварно скользнуло в карман, Робин спиной почувствовала, что за ней наблюдают. На миг испугавшись, девушка вспомнила, что в отличие от фильмов ужасов, в данной ситуации наблюдать было кому. С невиннейшим выражением лица она  обернулась к Данте и, улыбнувшись, весьма демонстративно положила назад в шкатулку кулон, который держала в руке (красивый, с сине-черным камнем в центре), а потом захлопнула шкатулку и аккуратно поставила на место. Всем своим видом она пыталась сказать "мне ничего чужого не надо, это всего лишь праздное любопытство".
На счастье, агента видимо не очень интересовало, что она делает, потому что он мигом отвлекся на дальнейший осмотр комнаты. Сложилось впечатление, что он что-то ищет. Но что можно искать в этом престранном музее сувениров? Может, мисс Миллс страдала от той же милой безобидной хвори, что и сама Робин? Вот только девушка держала добытые "сувенирчики" в картонной коробке под кроватью. Некоторое время. А потом они переходили в состояние использования. Картонная коробка всегда казалась ей неплохим местом, чтобы скрыть плоды своей маленькой слабости, но Регинин склад под склепом восхитил и впечатлил девушку. Хотя, это все могли бы быть и фамильные ценности. Но Эндерс приятнее было думать, что у нее и мэрши есть общий секрет. 
Тем временем Данте продолжал осмотр комнаты, не забывая задавать ей провокационные вопросы.
  - Вот например, а где были вы день смерти Грэма?
Робин помедлила с ответом. Вот положив руку на сердце, она честно могла сказать, что не помнит. Давно ведь это было. Да еще и вечером. Но вряд ли такой ответ мог удовлетворить всех подозревающего агента ФБР.
- Наверняка на работе, - осторожно ответила девушка. Она и в самом деле могла быть на работе. А могла и не быть. - Тружусь, не покладая рук, света белого за честным трудом не вижу…
Рука непроизвольно скользнула в карман, чтобы потрогать недавно сворованное колечко. Интересно, из чего оно сделано? На золото вроде не похоже. Может серебро? Вычурное такое, миленькое…   
- Ну в общем я могу на законных основаниях совать свой нос везде и всюду. А у вас какие оправдания?
- Смотрите, не засуньте его туда, где его могут прищемить, - сострила девушка, рассматривая потолок. Интересно, а он может обвалиться? Если он обвалится, то они окажутся заживо погребенными под обломками. У... Страшно!
"Я ведь случайно здесь оказалась... Увидела, что дверь склепа открыта, собиралась посмотреть, не забрались ли сюда вандалы, чтобы как каждый законопослушный гражданин, сообщить об этом шерифу,"  - эта удобоваримая версия затерялась по нейронной дороге из мозга к органам речи (видать на этой дороге внезапно случился ремонт) и вместо  нее Эндерс выдала, произнося слова на распев в стиле акына:
- Я увидела вас, входящего в склеп, и стрела Амура сразила меня наповал, и я подумала: вот это мужчина, я должна проследить за ним, как было бы хорошо, если бы нас заперли в этом склепе, и мы бродили бы по подземелью, и узнали бы друг друга лучше, и вот видите - мечты иногда...
Допеть свою экзистенциальную поэму Робин не успела, потому что случилось что-то почти такое же неприятное, как обвал потолка. Данте, который возился в одном из углов (круглой комнаты) и почти наверняка даже не обращал внимания на ее болтовню, вдруг отскочил назад. Последующие события разворачивались очень быстро. Он мог и не кричать о двери, девушка сама поняла, что надо поскорее валить из комнаты. Две весьма опасного вида змеюки, непонятно откуда вылезшие, быстро шуршали в их направлении. Перепуганный визг Робин слился со звуком выстрела (как хорошо все-таки, что у него действительно есть пистолет!). Одна из змей была уже рядом. Девушка неуклюже подпрыгнула, тщетно надеясь, что ей удастся зависнуть в воздухе. Но, поскольку летать она не умела, за прыжком последовало приземление. Робин опять взвизгнула, когда зубастая гадина уцепилась в подошву ее сапога.
- Отцепите ее! Отцепите ее от меня! – запричитала она, продолжая подпрыгивать.
Ей следовало бы поблагодарить консультантшу в обувном магазине, которая посоветовала ей именно эти сапожки с толстой подошвой, с которой ей не страшны были никакие лужи. И, как оказалось, никакие укусы змей. Девушка даже не заметила, как оказалась за дверью, рядом с Данте.
- Что это такое было?! – спросила Робин, задыхаясь, словно марафонец, неправильно рассчитавший свои силы перед финишем. - Откуда они взялись? Это у Регины домашние питомцы такие, что ли?! – Сердце отбойным молотком стучало в висках. – Вы мне что-нибудь объясните наконец-то или нет?! - она ухватилась за лацканы пиджака эфбээровца, и ошалело круглыми глазами уставилась на него.
Это был ее главный рефлекс в критических ситуациях: ухватиться за кого-то и не отпускать. Девушку это успокаивало, что ли. А успокоиться сейчас ой как надо было. Паника еще никогда никому не помогала выжить. По крайней мере, в фильмах ужасов точно не помогала.
- Они ведь там не пролезут? – Робин с подозрением покосилась на щель под дверью. – А может здесь их еще много?!
Ей не хотелось выговаривать вслух слово "змея", как обычно не хотелось выговаривать слово "мышь", ведь когда ты о них говоришь, они обязательно появляются. Вот только змея намного менее безобидна, чем серый хвостатик.

Точно. Змеи. Из сундука. Как это она сама не додумалась? Стоп....
- Какого еще сундука? – переспросила Робин. Вот надо было ему сунуть свой длинный (ладно, не такой уж и длинный, просто пронырливый) нос именно в тот сундук, в котором сидели эти… твари? – Зачем пихать змей в сундуки?
Может быть, Регине просто нравилось запирать животных в замкнутых пространствах. Может быть, что тварюшки не были бы такими злобными, если бы не просидели не понятно сколько в тесном сундуке. И даже может быть, она могла бы взять одну из них себе. Вот бы мать обрадовалась! Вторую, естественно, отдала бы Данте. Ту, которую он застрелил. Трофей, как никак.
"Так он еще и по моргам лазит?" – девушка чуть ослабила хватку. Вот опять он пугал ее своим взглядом. Ей отчаянно захотелось закрыть глаза и представить, что она не здесь. Она даже так и сделала, но когда открыла глаза, то ничегошеньки не изменилось. Все те же каменные стены, все тот же каменный потолок.  Разве только агент, выругавшись, отцепил ее от себя и уселся прямо на все тот же каменный пол.
Взяв предложенную флягу, Робин сделала глоток. Она понятия не имела, что там было внутри, но такого она еще не пила. Не то чтобы она вообще никогда не пила, но эта штука была покрепче того, что ей приходилось пить раньше. Ей захотелось тоже присесть. Или может быть даже прилечь. Но пол наверняка был грязным, а она сегодня одела новые джинсы. Поэтому девушка просто оперлась о стену, надеясь, что она хоть немного почище. Ведь ходят обычно по полу, а не по стенам.
Так и не вернув флягу, она сделала второй глоток, чуть не поперхнувшись, когда Данте объявил о своем намерении вернуться и проверить самочувствие второй змеи. Наверняка тварьку немножко контузнуло, когда Робин на нее чуть не наступила, но она все равно оставалась офигительно опасно и Эмиасу понадобятся все четырехлистные клеверы, кроличьи лапки и подковы, которые он сможет тут найти, чтобы ему опять повезло подстрелить в полутьме быстро двигающуюся, тонкую змеюку.
Молча проследив,  как эфбээровец весьма неосторожно чешет дулом пистолета висок (так и застрелиться недолго!) глотнула из фляги в третий раз и кивнула, пропуская мимо ушей половину его инструкций.
- Три длинных, один короткий! – бросила она ему вслед, когда дверь уже закрылась.
По ту сторону послышалась тишина. А потом стуки, звон, шуршание и, наконец, звук шагов. Кто-то постучал в дверь и прокукарекал. Робин запаниковала. Она совершенно забыла, какой кодовый стук определила и вообще не знала, услышал ли эти ее слова Данте.
"А что, если это змея?!" - ужаснулась она. Умеют ли змеи кукарекать? Вот василисков, например, высиживают из петушачьих яиц. Почему бы тогда змеям не уметь кукарекать?
- Это…. это неправильный кодовый стук! – растерянно крикнула она через дверь. – Стучи правильно!
Проблема была в том, что она не знала, как будет правильно. И не была уверена, что хоть кто-то из присутствующих это знает. Даже змеи. Особенно змеи. У них вообще есть уши, чтобы подслушивать? Вот хвосты у них точно есть. Но хвостом-то ведь немного наслушаешь. И немного настучишь. Приложившись к почти пустой фляге в четвертый раз (для храбрости, естественно!), Робин наконец-то отперла дверь и впустила Эмиаса. Или выпустила. Как с какой стороны смотреть. Это был именно он, а никакая не змея, что не могло не радовать. Так что девушка от переполнявшего ее счастья бросилась обнимать живого и приятно теплого агента. И тут совестливая и морально уравновешенная часть ее сознания, уподобляясь Фемиде, завязала свои бессовестные глаза платочком, чтобы не видеть, как ее собственная рука (управляемая не иначе как спинным мозгом) осторожненько полезла агенту под пиджак с весьма неприличной целью.
Цель нашлась легко. Казенный пистолет ловко сменил владельца и незаметно перекочевал к Робин в сумку.
"Все что нашла - все мое," – подумала девушка. Может, она что-то немножко и путала, потому чувствовала себя, мягко говоря, слегка нетрезвой.
- Я ужасно за вас волновалась! Боялась, что змея вас съела и решила обмануть меня! И я забыла кодовый стук и не знала, умеют ли змеи кукарекать, - затараторила Робин, опустив Данте, и теперь нарезала круги по комнате, размахивая руками и красочно рассказывая, что за ужас она пережила за эти пару минут.
- Вы уверены, что змей здесь больше нет? – спросила, почти успокоившись и остановившись на месте. – Или еще каких странных и опасных питомцев госпожи мэрши? Хотелось бы быть готовой к такого рода сюрпризам…

Агент вел себя слегка подозрительно. Слишком спокойно и уверенно. Не то чтобы Робин ждала от него такого же взрыва эмоций, как от себя, но все же ей не понравилось его поведение. Особенно когда он попытался отобрать у нее фляжку. Несколько секунд девушка цеплялась за нее так, словно это была ее опора, помогающая твердо стоять на ногах. В конце концов, подозрительно прищурившись, она сдалась. Пусть забирает. Все-таки это его фляжка.
Но навязчивая мысль все еще не покидала ее. Может ли быть, что змея все же съела Данте, замаскировалась под него и теперь выжидает? Интересно только, чего она могла бы выжидать? Может, пока опять проголодается? Надо ведь держать провиант свеженьким… Эта мысль очень не понравилась Робин, особенно учитывая то, что Эмиас заговорил о съедении соли и змей. Это могло что-то значить. А могло ничего не  значить. Она устала думать. Поэтому просто в очередной раз глотнула из внезапно вернувшейся к ней фляжке.
- Город, как город, - пожала плечами Робин. Ей трудно было оценить, на сколько он странный, потому что не было с чем сравнивать, ведь она никуда никогда не ездила. - Ну а мэр, это как сказать... Была бы она плохая, ее бы давно попросили подальше, а она ведь чуть ли не вечный мэр у нас, - девушка задумалась, слегка расфокусированым взглядом наблюдая, как агент, задрав голову, ищет что-то на потолке.  - Вот никак не могу вспомнить, сколько лет она на этом посту...
Больше того, Робин никак не могла вспомнить хоть одни выборы мэра. Выборы шерифа - да, в этом году точно были. А раньше? Она помнила, что Регина - мэр, но воспоминания о том, как мисс Миллс им стала, постоянно выскальзывали из  сознания.  Ей ужасно не хотелось перенапрягать мозг, так что и эту мысль она отпустила с миром и осторожно уселась рядом с Эмиасом на его же пиджак, простеленный на полу. На всякий случай уселась так, чтобы можно было быстро вскочить. Вдруг он все-таки попытается ее съесть?
-  Как думаешь, сколько горошин может войти в один стакан? – внезапно она задал очень коварный вопрос.
Робин в ответ уставилась на него взглядом, четко и ясно говорящим "Что же ты меня за дуру принимаешь?".
- Зачем им вообще туда входить? – недоуменно переспросила она. – Тесно там, в стакане. И стенки прозрачные, никакой приватности. Да еще и бегемот застрял.
Забыв, что ей, возможно, надо будет быстро вскочить, девушка уселась поудобнее, и для разнообразия решила тоже посмотреть на потолок. Давненько она не бывала в такой романтичной обстановке. Холодно и сыро, опасные зверушки в темноте, пиджак вместо коврика, выпивка и приятная компания. Только звезд на потолке не хватало. Жаль, нельзя их включить, словно фонарики или гирлянды. Тогда Робин могла бы рассказать Эмиасу о законах Кеплера. Хотя, честно говоря, Тайхо Браге нравился ей больше. Больше, чем Кеплер. Потому как живой эфбээровец и мертвый астроном проходили у нее по разным категориям для сравнения.
- Может воздух сквозь землю проходит… - предположила Эндерс, пытаясь сделать умное выражение лица.
Получалось не очень, потому что ей по непонятным причинам постоянно хотелось лыбиться и вообще очень не хватало слов, чтобы высказать все, что у нее вертелось сейчас в голове. Поэтому она резко вскочила на ноги и что есть силы заорала на все легкие. Гулкое эхо невыносимо точно размножило ее визг, угрожая не только хрупкому антиквариату в соседней комнате, но и барабанным перепонкам людей. Летучие мыши, если они тут водились, наверняка уже с ума посходили. Бедняжки.
Демонстративно разведя руками в наступившей тишине, Робин опять уселась на свое место. Ей нечего было сказать, потому что и так было понятно, что ничего из этого всего не получится, никто их не услышит и не спасет. Так что осталось только весело провести оставшееся время.
- Не мое это, песни петь, - чуть охрипшим, но глубоко спокойным голосом сказала девушка. – Одну только знаю – про ежика. Ну там "Человек, царь зверей, оглянись, не робей…" – она начала напевать, но потом запнулась. – А дальше я не помню. Может лучше, - она вынула из кармана свой телефон, -  в слова поиграем?
На миг ей показалось, что что-то изменилось в ее понимании слова "весело". Скраббл никогда не казался ей ни умной, ни веселой игрой, но вот сейчас он казался именно тем занятием.
- Можно свои правила додумать, чтобы интереснее было, - с энтузиазмом предложила Робин. – Например, что можно несуществующие слова… или по диагонали… или вообще не играть…

Ей очень не хотелось лишний раз паниковать из-за глупостей, поэтому сознание успешно отфильтровало тихую фразу "я же тебя еще не убиваю". Если бы Робин только начала думать о том, что Данте подразумевал под этим "еще", то их совместное заключение могло закончиться одиночеством. Вот все-таки какое хорошее умение - пропускать некоторые слова мимо ушей.
Сам эфбээровец, видимо, тоже пропустил мимо ушей ее демонстрацию возможностей своего голоса, потому что ничего не сказал в ответ на неумело напетые строки песни. Девушке вообще показалось, что их и до того не очень плодотворный и осмысленный диалог теперь превратился в два совершенно самостоятельных монолога, хотя и происходящих в одном помещении. Они вроде бы и разговаривали, но каждый словно плыл на свое волне. Не получив ответа на предложение поиграть или не поиграть в слова, Робин мысленно покрутила рычажок настройки в своей голове и попыталась переключиться на волну Данте.
- Разве гадюк можно есть?! Они ведь ядовитые! - удивилась она, демонстрируя свои пробелы в знаниях зоологии. - Хотя потом можно было бы поесть угля, он ведь дезактивирует всякое… ну, такое опасное, –  ее всегда кормили  активированным углем при несварении желудка, ангине, гриппе, зубной боли и прочих радостях жизни. – Интересно, как его можно активировать...     
Мысли о жареных змеях разбудили и ее аппетит, и Робин начала шарить в сумке в поисках заныканных шоколадок. Когда ее рука коснулась холодного металла, девушка на миг испугалась, не понимая, что это такое забралось к ней в сумку, но потом с облегчением вздохнула. Батончики, наконец-то, были извлечены на белый свет (который на самом деле был уже далеко не белым, а скорее серым – почти отсутствующим в виду стремительно наступающего вечера).
- Вот, угощайся. Есть ореховый и... – она запнулась, пытаясь вспомнить, как называется батончик, в котором нет орехов, - … и не ореховый. Какой больше нравится? Или можем поделиться: тебе половинку и мне половинку каждого.
"И галлон сливового сока, чтобы все это запить," – не к месту добавила мысленно. Ведь сливового сока у нее не было. Только маленькая бутылка пепси. 
Кроме сливового сока ее мысли занимал еще один вопрос: почему это Эмиасу стало холодно, а ей нет. Ей вообще было не то что не холодно, а очень даже тепло. Может, дело было в том, что он пожертвовал свой пиджак под "коврик", или что она выпила большую часть содержимого его фляги. А может он даже на что-то намекал, но она все еще не могла определить, на что. В конце концов, девушка решила отложить этот вопрос "на потом", что означало "забить и забыть", ведь больше, чем замыслы собеседника, ее волновала перспектива просидеть здесь неизвестно сколько времени. Неожиданно прорезавшийся жизненный оптимизм (выросший, скорее всего, из жизненного пофигизма) упорно подсказывал, что все будет хорошо и нечего бояться.
Самоуспокоение действовало на удивление успокоительно, и Робин почти не нервничала, обдумывая что же такого спросить. Она всегда считала Правду или Вызов весьма странной игрой, ведь смысл, как ей казалось, был не в том, чтобы что-то узнать о других игроках или заставить их что-то сделать, а чтобы дать им узнать что-то о себе и выполнить какое-то действие, полностью снимая с себя ответственность за него. Еще не придумав вопрос, она решила, что сама выберет тоже правду, ведь не была уверена, что ей хотелось бы сделать, и совпадет ли это с тем, чего от нее потребуют. А правда - это всего лишь слова, слова, слова…
- Что ты на самом деле здесь делаешь? – Робин изо всех сил попыталась сформулировать вопрос с предельной четкостью, чтобы не дать сопернику выкрутиться и уйти в сторону от того, что она хотела знать. Но то ли сумрак, усталость, нервное напряжение и избыток алкоголя в крови, то ли забытая установка о природе ответов в этой игре, превратили провокацию в нечто расплывчатое и дающее огромный простор для слов.