День у Брендона почему-то выдался неожиданно напряженный, его дергали все, кому не лень, всем от него было что-то нужно, хотя с чего бы? Сторибрук всегда был спокойным городком, окутанные и подчиненные проклятьем жители особо ни болели, ни умирали, ни пропадали без вести и ни сходили с ума. По большому счету, ему вообще здесь нечего было делать, кроме того, разве что, прятать по договоренности со Злой королевой эту глупую девчонку, Белль, а сегодня все как с цепи сорвались.
Когда ему срочно требовалось выпить, или он скучал, но не находил в себе желание напрягаться и искать знакомств, он приходил сюда, в отделение, где живых-то всего-ничего, а все пациенты тихие и уже давно холодные. Тьма и смерть подходили друг другу идеально, а уж главный патологоанатом, который не помнил своей истинной сущности, с некоторых пор начал ему даже нравиться, - в нем очень удачно осталось довольно мало от того заносчивого юнца, каким его помнил Кромешник.
- Эй! Есть кто живой? - с наглой улыбкой на губах он ввалился в кабинет Мозена, хлопнул дверью, просто отпустив ее, а не потрудившись закрыть за собой, в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющее вход и стол врача, и плюхнулся на край стола.
- Я соскучился!

- Я самый нормальный человек, которого только можно представить хотя бы потому, что не стремлюсь скрывать свои привычки от окружающих, - Кромешник фыркнул и нагло отобрал у патологоанатома журнал, перелистнул несколько страниц, бегло проглядывая текст, поморщился и закинул его на стул.
- Какую тягомотину ты читаешь! А я ужасно, просто ужасно хочу выпить, и ты просто обязан меня спасти, иначе, я рискую стать твоим пациентом прямо сейчас, или натворить глупостей и оттянуть этот ужасный момент.
Ему до дрожи в пальцах хотелось совершить что-нибудь из ряда вон выходящее, утратив свои особенные магические способности, древний дух откровенно скучал и не знал, чем себя развлечь. Оставалось только банальное: выпивка и женщины. И если с первым все было достаточно просто, то вот со вторым как-то не слишком получалось. Городок маленький, все друг друга знают чуть ли не до нижнего белья, так что вероятность завести одноразовую связь просто для того, чтобы развеять скуку, была мизерной.
- Ты же врач! Имей совесть, в конце концов!

- А вот это, кстати, мысль! - Кромешник устроился на столе поудобнее и с явным интересом следил за действиями своего постоянного собутыльника, думая о том, что им очень повезло, что никто не видит их такими и не знает, чем врачи развлекаются после того, как заканчивается рабочий день, иначе их бы давно уволили. Хотя... это как раз вряд ли, все равно из этого города никому не выбраться, так что только пожурили бы немного, что никак бы не изменило ситуацию, - они бы все равно продолжили пить казенный спирт.
- У тебя рук итак достаточное количество, а у меня в отделении - тишь да гладь. Ты только подумай, и ведь никто, никто не желает признавать себя ненормальным! Живут мирной жизнью, на работу ходят...
Брендон отлично играл роль врача - психиатра, который на сто процентов уверен, что не бывает психически здоровых людей, есть только недообследованные, когда ему было совершенно нечем заняться, он даже начинал выставлять всем, кому не лень, диагнозы, какое-то время это занятие его неплохо развлекало.

- Какой, к чертовой матери, понедельник?! - Кромешник возмущенно потряс головой, но мензурку сцапал как миленький, - когда это он отказывался от алкоголя?
- Ты или издеваешься, или совершенно больной трудоголик, или... - мужчина подозрительно прищурился, слегка наклоняясь вперед и пристально глядя Мозенрату в глаза, словно бы ища там ответ на все еще не до конца заданный вопрос. Ему вообще нравились игры в гляделки, а с этим парнем такое занятие становилось даже веселым.
- Я все понял! Ты хочешь меня, наконец, споить и сделать со мной что-нибудь страшное. Я угадал?
Хитро сверкнув глазами, он осушил мензурку одним глотком, фыркнул, скривил на лице жуткую гримасу отвращения и открыл рот, пытаясь поймать хоть немного воздуха. Все-таки, сколько чистый спирт ни пей, а привыкнуть никак не удается.

- Это ж как пить нужно, чтобы дни друг от друга не отличать... - Кромешник, наконец, смог нормально дышать, вздрогнул и уже более умиротворенный огляделся по сторонам. Кабинет не менялся уже долгие годы, вообще никогда не менялся, если быть честным, но ему каждый раз хотелось увидеть хоть минимальные изменения в этом отвратительном, на его взгляд, стерильном порядке. Аж противно!
- А, может, сначала кровь, а потом резать? Если меня резать, я быстро умру, да и кровь быстро остывает. У тебя липовый диплом! Только давай сделаем вид, что я этого не говорил?
Изобразив на лице милое и абсолютно невинное выражение, Кромешник улыбнулся и отодвинулся буквально на пару сантиметров, намекая на то, что не стоит его убивать за правду.
- Ты же не станешь нападать на друга?

- Ответственно тебе заявляю: ты псих. Надо провести парочку тестов, чтобы быть до конца уверенным в диагнозе, но я бы предположил маниакальный психоз, - Кромешник погрозил доктору пальцем и покосился на одетую в перчатку руку, он-то прекрасно знал, что случилось с кистью Мозенрата, и помнил, как она выглядит без перчатки, вот только в Сторибруке все было иначе, магию заменили на высокотехнологичный протез.
- Давай ка я тебя на пару дней возьму под свое крыло, поколем витаминчиков с полезными лекарствами, покормим вкусными таблеточками, и все - как рукой, как рукой!
Его, конечно, не пугало ни выражение глаз Мозенрата, ни его медленное приближение, да и скрежет искусственной руки тоже, но он с готовностью принимал правила предложенной игры, усиленно изображая испуг на лице. Пугать Повелителя кошмаров, - как это...забавно?

- Не знаю и знать не хочу!
Вот тут Кромешник врал, он отлично помнил запах горелой человеческой плоти, и эти воспоминания рвали душу, или что там от нее осталось, в мелкие клочья. День его сожжения отчетливо стоял перед глазами, словно бы это случилось только вчера, кажется, этот ужас ему не забыть, спустя даже тысячу лет, раз воспоминания не желали меркнуть, хотя прошло довольно много времени.
- Предлагаю за то, чтобы как можно позже оказаться под наблюдением друг друга! - приподняв свою мензурку, Кромешник криво улыбнулся и быстрым глотком опустошил тару, и снова поморщился. Надо было все-таки подумать о закуске, иначе, если продолжать в таком ритме, они рискуют остаться в этом чудесном месте на ночь, не страшно, конечно, но приятного тут мало. И спать опять же совершенно негде, а после обретения человеческого тела, дух очень полюбил комфорт и за новой оболочкой ухаживал с удовольствием.
- Слушай, а почему мы никогда не собираемся где-нибудь в другом месте? Можно в баре, или вот у меня хотя бы, а то не пьянка, а поминки какие-то...

Естественно, демонстрировать свое неудовольствие, испуг и боль Кромешник не стал, иначе совершенно точно возникнут вопросы, ответы на которые придется придумывать быстро, врать убедительно, вести себя уверенно. Да ну! Только этого еще ему и не хватало, гораздо проще было изначально сдержаться, чтобы не зарождались подозрения.
- Чушь все! Пожрать я что-нибудь придумаю, если соберемся напиваться, как нормальные люди. И алкоголя какого-нибудь приличного надо прикупить, а то от спирта у меня скоро глаза на лоб вылезут.
Его аж передернуло, когда Мозенрат пил обжигающую горло жидкость прямо из бутылки, спирт, конечно, отлично давал по мозгам, расслаблял тело и убирал большую часть моральных заслонов в рекордно короткие сроки, но на вкус был просто непередаваемо отвратителен.
- Решено! - Кромешник слегка покачнулся, кажется, концентрированный алкоголь начинал действовать, что и не удивительно при учете пустого желудка, ел он последний раз скорее утром, чем в обед.
- В следующий раз пьем у меня, хотя начать можно и с бара, глядишь, подцепим кого-нибудь для компании, - поиграв бровями, он окинул внимательным, слегка расфокусированным взглядом Мозенрата, тот был очень даже ничего, если не учитывать отсутствие руки, на который лично ему было откровенно наплевать.

- Фу! - Кромешник поморщился и неожиданно икнул, видимо, спирт встал где-то поперек горла. Переводишь, переводишь тему на что-то более приличное, а этот маньяк все о своем, о крови и трупах. Он, конечно, был Повелителем кошмаров, но к мертвецам и прочей нечисти относился крайне негативно, на его взгляд, в страхе должна быть эстетика, а в бледных, кое-где синеватых, или того хуже, разлагающихся телах этого не было ни на грош.
- Будешь задвигать про работу, я тебе устрою лечение электрошоком, не факт, правда, что не останешься слюнявым овощем... Значит, мне придется пожертвовать другом ради сохранения собственной психики! - трагично заломив руки и подняв глаза к потолку, он даже носом шмыгнул для пущей убедительности.
- А Вейл работает постоянно, не понятно только, где он всех этих калечных находит, городок-то мелкий, тут даже не болеет никто толком. У тебя, вон, полтора человека в холодильнике. Скукота же...

- Пора браться за твое воспитание, - Брендон свел вместе тонкие брови и погрозил трупному доктору пальцем, слегка покачнувшись. В принципе, кондиция у них обоих уже была неплохой, но еще столько времени впереди! Они еще и напиться хорошенько успеют, и отойти.
- Ты тут совсем в своих мертвяках закопался, скоро станешь на этих своих, - неопределенно махнув рукой куда-то в сторону аквариумов с мерзкими, на его взгляд, гадами, Кромешник поморщился и повертел в пальцах пустую мензурку. И почему алкоголь всегда так быстро и не вовремя кончается?
- На гадов этих своих похож станешь! А я не могу этого допустить, так что наливай и будем учиться развлекаться. Слушай, отвлекись ты хоть раз! Молодость не вечна, кому ты потом будешь нужен-то, кроме меня?
Вздохи про молодость, конечно, были наигранными, ему-то самому постареть не светило ни в каком случае, даже останься он в человеческом теле. Дух он и есть дух, и ничего с ним не сделается.

Отредактировано Brendon Fright (2013-02-01 22:04:09)

Вряд ли Мозенрат догадывался, насколько ошибочным было его заявление. Это тело, в котором по воле проклятия королевы ему приходилось существовать последние почти три сотни лет, имело с населяющим егт духом слишком мало общего. Возможно, и вовсе ничего. Это как временное пристанище, вроде комнаты в мотеле, но ведь никто в здравом уме не станет называть ее домом. Впрочем, делиться этими соображениями с магом, который ничего не помнит о себе настоящем, было рановато.
- У тебя какое-то нездоровое ко мне отношение, - Кромешник покачал головой и протянул доктору пустую мензурку, требуя продолжения банкета.
- И тебе что, лаборантки для друга жалко? Вообще можно подумать, что ты меня ревнуешь...
Хитро прищурив зелтые глаза, Брендон сполз со стола и мягко, словно крадучись, стал приближаться к мужчине. Ему-то пол объекта страсти был совершенно не принципиален, Мозенрату когда-то это тоже было не важно. Интересно, изменилось ли что-то сейчас?..

- Вы только посмотрите, какие мы нежные! - Кромешник тихо рассмеялся. Даже удивительно, что у такого странного на вид человека может быть настолько приятный, бархатистый и мелодичный смех. Может, особенной внешней привлекательностью тощий психиатр и не отличался, зато обаятельности, чувства юмора и энергии для безумств ему было не занимать, видимо, именно поэтому он не испытывал сложности в знакомствах с противоположным полом. И не только в знакомствах, чего уж там стесняться?
- Брось, ты же знаешь, что я люблю только тебя одного. Ночами не сплю, только о тебе и думаю...
Оказавшись за спиной надутого как мышь на крупу патологоанатома, Брендон подошел вплотную, вытянул вперед руку с пустой мензуркой, а подбородок устроил на почти настолько же костлявом, как у него самого, плече, невинной приподняв брови и поджав и без того узкие губы.
- Я прощен? Правда - правда?..

Кромешник почти неощутимо напрягся, почувствовав едва уловимую перемену в настроении мрачного патологоанатома. Знать бы, чем она вызвана... Причем именно знать, а не строить предположения и пытаться догадаться, потому что в их положении ошибаться было чревато крайне неприятными последствиями. Так уж повелось, что мужчинам приходилось всегда скрывать и давить в себе какие бы то ни было чувства, даже самые невинные и естественные для человека, а уж если случилось такое, что один мужчина относится к лругому, как к партнеру... Отнюдь не днловому. В общем, подобное признание могло ожидаемо закончиться разрывом вообще любых отношений.
Брендон не считал Мозенрата жертвой и пленником глупых предрассудков, тем более, зная его настоящего, но ведь то Мозенрат, кто знает, каким тот стал, превратившись в доктора Сэндза?..
Впрочем, особенно долго размышлять объект этих самых размышлений ему не позволил, расставив все точки над i простым, банальным, но совершенно не дружеским жестом. И вредный, злобный, острый на язык древний дух неожиданно для себя просто прикрыл глаза, наслаждаясь непривычным ощущение бегущих по спине мурашек.
Он не знал, что может их ждать, да и какая пара может вообще с ним получиться, но обдумывать свои действия до их совершения он не привык. Делал, что хотел.
- Я бы не назвал это шуткой.
Каким словом нужно называть то, что он сейчас чувствовал, не имело никакого значения, гораздо важнее, что за все годы, проведенные в человеческом теле, ни одна из соблазненных Кромешником женщин не заставляла его чувствовать ничего подобного.

Кромешник чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке. Если бы Мозенрат задал прямой вопрос, он вряд ли смог бы так же прямо и откровенно на него ответить. Он и сам не ожидал от себя настолько откровенного признания, так что был, наверное, не в меньшем шоке, чем коллега, которому оно было адресовано. В сущности, что такое любовь? Вот тут-то все мысли, собственно, и обрывались. В этом вопросе у духа был огромный провал в знаниях.
- А и не верь, - Брендон улыбнулся, но как-то неуверенно, тонкие губы даже на несколько секунд задрожали. Он вообще рассчитывал, что они с самого начала переведут разговор на личные темы в шутку, он и представить не мог, что Мозенрат _так_ к нему относится.
- Поверишь, а утром проспишься и будешь в шоке от того, что у тебя друг - голубой.
Видимо, все еще не оставив надежды как-то замять откровенность, Кромешник пытался юморить, но отстраняться не торопился, даже дышал, кажется, через раз.