Виктор словно переживал сцену из дешевого кино-ужастика. Огромная толпа собралась на площади перед домом мэра, ожидая, что доктор сейчас достанет вилы и зажжет факел. Однажды он был в похожей ситуации, вот только совсем на другой стороне. Когда-то ему приходилось защищать свое создание от толпы, желающей уничтожить его. Его дорого Герхардта. воспоминание о брате полностью лишили его возможности мыслить здраво. Да еще подстрекатели, коих в толпе было не мало. Они разрывали его на части, не позволяя Джонатану Вэйлу взять вверх над своими эмоциями. Он и не думал, что Виктор Фарнкенштейн был сильнее. Смахивало на шизофрению.
Однако отступать было некуда. За его спиной жители города, требующее как минимум ответов, как максимум расправы. Ослепленный такими же желаниями, Виктор почти не понимал, что происходит до тех пор, пока дверь не открылась и на пороге не появилась она. Виновница всех беды.
- можешь...- тонкие губы едва шевелились. Они стали слишком бледными, практически невидными на подобном цвете кожи. Ему явно было не комфортно во всей этой истории, но об этом думать сейчас не имело смысла. В голове, запертой в клетке птицей, билась одна единственная мысль - она всем виновата. Длинные пальцы впились в ее хрупкие плечи, когда он приблизился к ней стремительно и решительно, чтобы не отступить и не растерять свой гнев. Только он двигал мужчиной. Только он позволял ему совершать это безумство, о котором, он скорее всего пожалеет. - Ты ответишь за все.
Память молчала. Она молчала о том, что было всего несколько дней назад, когда они разговаривали в кабинете, когда он обещал ей, что все будет хорошо. Виктор не помнил себя, не помнил ее, и осознание того, что Реджина всегда была в курсе, злило его еще сильнее. У него совсем не было времени подумать над этим, взвесить все "за" и "против", он поддался "серой массе".
Пальцы сжимались, как тиски, словно Виктор хотел раздавить ее в своих ладонях, чтобы от Злой королевы ничего не осталось. Даже памяти. Толпа подбадривала своими криками, но это лишь охлаждало пыл. Голубые глаза, надменные и холодные, столкнулись с взглядом ее глаз. Если в ней и был страх, то она умело прятала его в за отвращением к персоне доктора. Джонатан перестал сжимать ее плечи, но рук не убрал. Как бы то ни было, он прекрасно осознавал, насколько опасна эта женщина. Как не странно, Виктор чувствовал от нее живое тепло, как тогда в момент их первой встречи. И это воспоминание словно отогревало его сердце, сердце, которым еще не успела завладеть наука. Не убирая рук с ее плеч, мужчина практически ослабил хватку, не отводя своих глаз. Может быть, не все еще потеряно, и Джонатан Вэйл сможет взять ситуацию под контроль.
- Они хотят суда, - едва слышно шевелит бледными губами, пользуясь тем, что кроме Реджины этого никто не только не видит, но и не слышит. А дальше будь, что будет.

События вокруг Эммы вертелись так быстро, словно она была разрисованной в яркие цвета юлой, запущенной уверенной в многочисленных повторениях этого простого трюка детской рукой. Как единственно верное и нужное в сошедшем в миг с ума мире, крепко держала Свон руку своего сына, все еще готовая вновь прикрыть его своими объятьями от бед, ненастий и всех тревог окружающей действительности, лишь только каким-то краем своего сознания запоздало спрашивая себя о том и этом, из всего того странного, что творилось вокруг и было ей замечено. Фиолетовый туман – нет, что вы, целый ураган – что же оно было такое? И эта теплая волна. Заклятье.
– Боги, Генри, ты был прав, – Эмма не говорила, она лишь шептала и удивленно смотрела на сына, растерянно улыбаясь, хмурясь, вздыхая, пораженно оглядываясь вокруг и с тенью вины улыбаясь ему вновь – Мне потребуется куда как больше, чем порция мороженого, чтобы загладить свою вину, верно?

Среди нашедших друг-друга и свои старые жизни людей они, нетронутые снятыми чарами, сначала были как чужеземцы. Был слышен смех и радостные оклики, люди обнимались и жарко приветствовали друг-друга, а Эмму, застывшую как статую, в своих смятенных чувствах и размышлениях, упрямо потянул куда-то вмиг ставший самым ведающим из их компании членом мальчонка. Не смея сопротивляться сильнее тихих возмущений, шериф проследовала за ним и вскоре оказалась перед большой группой людей. Растерянно отметила среди них Эмма полного грубого очарования Лероя, осветившегося сейчас такой счастливой улыбкой, словно не существовало ныне никаких поводов для ворчания, и Дэвида с Мэри, о чем-то уже жарко переговаривающихся с небывалой ранее пробивной решительностью. Свон словно споткнулась в своем пути об невидимую преграду, невольно дернув за руку Генри. Но так как она по-прежнему отчаянно не желала его отпускать, все же ступила ближе, заставая последние слова. О дочери. О ней?
– Так значит, это все правда.
Больше для себя, чем для них, сказала Эмма, надеясь, что ее голос прозвучит не так ошеломленно, как звучал он в ее голове, но не смогла в должной мере оценить, вышло ли оно так, больше отдаваясь во власть раздумий над их смыслом и всем тем, что несли они за собой.
Она нашла свою семью. Поиск длиной во всю ее жизнь. Тот, который с каждым прошедшим в неведении, в тщетных попытках выведать что-то более уже известного людям часом становился все больше и больше безнадежным, но тем не менее бывшим ее частью, смыслом ее жалкого существования. И пусть сейчас этот смысл уже другой, тот, который звонко смеется, вопрошая, являются ли они для него дедом да бабушкой, Эмма чувствует себя опустошенной и почему-то как никогда одинокой. В заклятье, в несчастьях, чьей виной был замысел Злой Королевы, но они были вместе. Когда как она была одна.
– Что это? – Шериф обернулась на назойливый и внезапно режущий по слуху враждебностью настоя гул голосов и шагов, – Они идут к дому мэра.

Отредактировано Emma Swan (2013-06-12 18:43:40)

Ничто не предвещало беды. Кажется, так говорится в начале тех самых рассказов, в конце которых все обычно резко меняется? Они объединены одной деталью - меняется все в худшую сторону и, как ни крути, исправить быстро ничего нельзя.
Мэри Маргарет чувствовала себя как раз героиней такой ситуации, где каждую минуту все рушилось, обретало новые черты странно и страшно неизведанного, и где даже с помощью близких не изменялось ничего. Странно, конечно, но сейчас та жизнь, которая была на протяжении 28 лет казалась ей куда более реальной, спокойной и, наверное, желанной, чем сейчас, когда в городе творилось непонятно что. С приездом Эммы все поменялось, кто-то почувствовал это, кто-то продолжал делать вид, что ничего не случилось, но Мэри, конечно, оставаться равнодушной не могла. Во-первых, она жила с мисс Свон в одной квартире и видела, как она меняется, как старается найти общий язык с горожанами, как переживает за Генри. Во-вторых, и мисс Бланшар не могла этого объяснить даже самой себе, она чувствовала удивительное родство с этой девушкой, хотя, конечно, родственниками они не являлись. Разве что по рассказам Генри, которые он прочитал из книги сказок, но это, понятное дело, никак не могло быть правдой. Разумеется, все уже давным-давно оставили попытки внушить самому мальчику, что все написанное - исключительно сказки, и что все жители Сторибрука - никакие не сказочные герои, а обыкновенные люди, но, честно сказать, сама Мэри иногда задумывалась над его предположениями, иначе как объяснить то, что с Эммой у них были одинаковые привычки, в некотором совпадали вкусы, да и то самое родство душ, возникшее внезапно, но необходимое им обеим? А та история с Дэвидом Ноланом, как объяснить то, что прочтение этой самой книги и помогло ему прийти в себя после стольких лет комы? Этакая наивность Мэри Маргарет не позволяла ей думать о том, что "все подстроено", а вот отчасти неуемное воображение, не такое, конечно, как у Генри, подкидывало вполне неплохие варианты, тотчас сметаемые здравым смыслом.
Ничто не предвещало беды, но она, как водится, пришла, ни у кого не спросив. То самое заседание по переизбранию мэра Сторибрука обернулось для всех совсем не так, как должно было. Мэри на него не пошла, хотя и собиралась, но в последний момент сама остановила себя, решив, что не выдержит сейчас этой гнетущей атмосферы. Горожане в большинстве своем поддержали идею выбора нового правителя города, а мисс Бланшар, хоть и считала Реджину иногда чересчур..жесткой, все же была за нее, думая, что новый мэр вряд ли сможет так же управлять Сторибруком. Так что она искренне надеялась, что уж Эмма, в случае чего, сможет восстановить порядок, и сама себя мысленно ругала за то, что вот так вот свалила на подругу эту тяжелую миссию, а сама ушла из дома, забыв даже пальто, очень уж ей нестерпимо хотелось оказаться на улице. Впрочем, и это спонтанное желание вряд ли бы нашло достойное объяснение, а, посему, его можно опустить.
- Мэри Маргарет, - послышался недалеко знакомый голос. Девушка, подумав, что ослышалась, продолжила идти, - - мисс Бланшар, - учительница обернулась, заметив Дэвида Нолана. Он направлялся прямиком к ней, Мэри же, в свете недавних событий, не знала вовсе, как вести себя рядом с ним. Делать вид, что ничего не случилось, было не совсем правильно, но обе стороны, кажется, выбрали такой вариант.
- Добрый день, - она чуть улыбнулась и окинула взглядом улицу - никого. - Вы что-то хотели? - парень подошел еще ближе, кивая в ответ на приветствие.
- Я..хотел поздороваться, - задумался на секунду, но и этого замешательства было достаточно, чтобы понять - талант Эммы бы здесь явно пригодился. Мисс Бланшар, увы, была не столь проницательна.
- Ну, что же, - далее разговор потек по точно такому руслу, которое знакомо всем влюбленным, не признающимся друг другу в тех самых чувствах. Заминок, междометий и пауз в нем хватало, но им, кажется, и этого было достаточно. По времени беседа как раз совпадала с течением того самого заседания, и Дэвид с Мэри не заметили, как над Сторибруком повисли внезапно огромные серые тучи.
- Я думаю, стоит пойти в более защищенное от дождя место, - резонно заметила Мэри Маргарет, указывая взглядом на небо. В эту же секунду подул сильный ветер и фиолетовый туман (опять же, внезапно откуда взявшийся. Что за невезение!), замеченный обоими только на последней секунде, до того, как он добрался до девушки, уткнувшейся лицом парню в грудь, и парня, обнимающего ее, обвил их, а потом исчез, так же внезапно, как и появился.
***
Белоснежка открыла глаза, жмурясь теперь уже от яркого солнца, и с улыбкой обнаружила, что находится в объятиях принца. Своего Принца. Девушка отступила на шаг назад, вглядываясь в любимое лицо, улыбаясь, не зная, что сказать. Но тут, кажется, и не нужно было слов.
Она вспомнила все. Все, до последней секунды пребывания в мире до заклятия. Все..Эмма. Имя дочери отдалось несколькими ударами в области сердца, и Снежка снова посмотрела на теперь уже мужа, нахмурившись, потянув его за руку, туда, в толпу, надеясь найти белокурую девушку и, наконец, объясниться с ней.
- Джеймс, Эмма, наша дочь, она... - он лишь мягко взял ее за руку, коротко кивнул и повел к мэрии, туда, где собрание закончилось, а все жители вспомнили себя настоящих.
Вокруг сновали люди, много людей, кто-то радовался, обнимая родных и друзей, кто-то, наоборот, все еще не мог осознать, что же произошло. Но неизменно в толпе повторялось имя Реджины, Белоснежка, заслышав его пару раз, решила сначала найти дочь, а уже потом наносить визиты мачехе.
Эмма нашла их сама. Пока Джеймс с женой разговаривали с гномами, радостно подбежавшими к ним навстречу, пока говорили им о том, что их принцесса жива, что это - та самая мисс Свон, девушка вместе с Генри подошла к ним и произнесла единственную фразу.
– Так значит, это все правда, - Снежка, не имея возможности, да и не сдерживая себя в своих чувствах, тут же кидается обнимать ее, свою дочь, еле сдерживая слезы и бормоча какие-то не совсем нужные сейчас слова. Она нашла ее, нашла свою девочку, нашла своего мужа, и ничего сейчас больше не имеет значения. Кроме, пожалуй, одного обстоятельства - горожане, кажется, вовсе не против отомстить Злой Королеве за 28 лет чужой жизни. Они направились прямо к дому мэра, а Эмма, все еще выполняющая обязанности шерифа, ну, или просто не знающая, что делать в данной ситуации с новоявленными родителями, первая обратила на это внимание.
Белоснежка выпустила дочь из объятий и посмотрела в ту же сторону. Она знала, прекрасно знала, что чувствуют сейчас все они, потому что чувствовала их боль, знала их мысли, но не была настроена так же. Именно поэтому, обернувшись, взяв снова за руку Джеймса и подойдя на шаг ближе к Эмме, сказала
- Нельзя, чтобы все закончилось вот так.
Весьма двусмысленная фраза, и каждый приверженец доброй или злой стороны (хотя есть ли они, по сути дела?) найдут в ней для себя ответ. Белоснежка же точно знала, что не хочет Реджине смерти.

Глаза все никак не хотели открываться, воспоминания яркими волнами накрывали девушку, но в отличие от других Роксане было все равно на плывущие перед глазами образы, они вызывали только интерес, не более.  Все это лишь усиливало единственное чувство злости, испытываемое к Реджине, по ее вине Уайт забыла, что является королевой Снежного края, кажется, это был единственный минус, воспоминания ничуть не меняли Уайт, она прекрасно могла жить и без них. Воспоминания лишь дали понять, что Роксана обладает магией и является королевой, а добиваться власти теперь ей не нужно, она может к ней прийти в руки сама. Только Уайт позабыла, что помимо нее в городе могут быть и другие наследники трона. Но ее главной целью было не захватить королевство, а вернуть свое, а там уже все равно, кто будет править вместо Реджины, главное чтобы не было войны. Следующее, что почувствовала Роксана- была магия. Это ощущение, будто основная частичка тебя, без которой ты не ты,  вернулась, это сила, позволяющая контролировать людей и добиваться желаемого, без нее, ты несчастен и безоружен. Только предчувствие не покидало королеву, магия была другой, немного непонятной, что-то было в ней не так, хотя это мелочи, она ведь есть, а это уже большой плюс.
Уайт в тихом одиночестве, гордо прогуливалась по улице, но стоило свернуть на главную, как та оживилась. Люди, как тараканы бежали в разные стороны, будто над ними завис хозяйский тапок, они бегали, ища своих родственников и друзей, радостные крики, слезы, все это окружало Роксану и отталкивало. «Жуть какая» Роксана мотнула головой и ускорила шаг, находиться в таком обществе становилось противно, а желание вновь использовать заклятие забытия, или как там его обозвала Реджина, становилось сильнее. «Интересно, чем эта выскочка расплатилась за заклятие?» Уайт свернула на первую попавшуюся улицу, как оказалось не зря – дом мэра стоял именно на этой улице, а на пороге уже толпились недовольные, правлением королевы, люди. Роксана не спешила туда , она решила держаться не далеко и по наблюдать за действиями «таракашек» против могущественной ведьмы в лице королевы.
А на крыльце все становилось напряжённее и интереснее, Роксана сдержала попытку протиснуться через разъяренную толпу и столкнуться один на один с Реджиной, отомстить ей, но к сожалению, ни Реджина ни Роксана сейчас не были в хорошем физическом состоянии, да и такая победа Роксане была не нужна, уж лучше как-нибудь действительно лицом к лицу и без чьей-либо поддержки. Реджину связали и оставили возле ее любимой яблони. «Почему она не использует магию?» единственный вопрос тревожил Роксану. У Снежной королевы появилась причина защитить Злую, от такой смешной гибели, как ни как, она заслуживает умереть с почетом, а не быть сожжённой кучкой людишек.  Роксана решилась, она пробралась через толпу, тут уже нашлись защитнички: Принц, Белоснежка, шериф и Вейл, который вроде как сам возглавлял эту толпу. «Ох уж эти эмоции, только мешают, в очередной раз убеждаюсь, на сколько, они бесполезны» . Роксана подошла к защитникам, изредка косясь на бунтующих «тараканов».
-Я могу помочь вам- привлекла внимание Роксана, к сожалению не только тех, кого хотела.
-Эй, эти не хотят, что бы мы сожгли ведьму!- послышался чей-то громкий разъяренный крик за спиной.  Этот кто-то уже собрался накидывать вторую веревку на Роксану, когда та развернулась и ударила его рукой в лоб, бедный не ожидал такого и упал на задницу отползая при этом к толпе, где было безопаснее.
–У меня еще и магия в запасе есть - холодно сказала королева сверху вниз, тем самым отбивая желание его, да и других бунтующих рядом тараканов попытаться остановить ее. К тому же они посчитали, что одной сожжённой ведьмы хватит, чтобы окупить их страдания.  Уайт снова повернулась к спасателям. – Нужно действовать немедленно, иначе они и правда сожгут ее. – Роксана посмотрела на Эмму, та была шерифом, и ее должны были послушать  люди, а вот Роксану вряд ли, она для них никто, гостья с другого королевства, и плевать, что королева, не у них же.

Джет смотрел на все творящееся, и понимал, что с каждой секундой толпа будто бы повышается на пару сотен градусов цельсия!  Все это попахивало взрывом сверхновой. И естественно не было хорошо.
Ведь по большей части здесь собрались довольно милые сказочные лица. По крайней мере те, которых убийца мог признать. Взять хоть Белоснежку, и Принца!
С чего бы им хотеть сжечь Злую королеву? Или что там обычно делают с ведьмами?Вроде они просто хотели вернуть утраченное, и все такое...
Чувствуя, что его присутствия явно не хватает, Кейн протиснулся поближе к Роксане, которая как раз пыталась разрулить ситуацию, говоря с Эммой Свон.
Этот поход отнял у него больше времени чем он рассчитывал. Тем более, что толпа уже совсем растеряла остатки разума, пытаясь протиснуться к Реджине. Бросить в нее камень, или скажем.. помидор. Это было печальное зрелище. И оно напоминало сцены из средневековых фильмов.
- Должен заметить.Я тоже думаю, что казнь, без суда и следствия это хорошая идея. Мы же цивилизованные люди в конце концов! - воскликнул ассасин, подчинившись своей адвокатской натуре - возможно эта женщина и совершила преступление. Но решать это уж точно не обуявшей ярость толпе.
Что я вобще несу? Надо ее просто прикончить, и всего делов. Сразу вернусь домой..
- Я конечно мало могу чем повлиять на..это! - Кейн указал на беспредел, и снова развернулся к Эмме, Роксане, и Снежке с Принцем - но прошу вас прислушаться к голосу разума.

Ее крик разрывал ему душу. Вэйл растеряно обернулся, желая всем сердцем оказаться рядом с ней и разделить эту боль. Но его теснили все дальше, как будто опасались, что казнить придется двоих. По мнению многих - это было бы убийство, а не месть. Месть. Ведь он сам шел сюда, чтобы отомстить, но воспоминания вставали на свои места, и появлялись ответы на не заданные вопросы. Он ринулся к ней, но слишком поздно. Кто-то сильный оттолкнул мужчину в сторону. Как жаль, что Виктор никогда не умел драться.
Но тут дело в свои руки взяла Эмма. Неважно, чьи слова возымели действие, его, ее родителей или Роксаны. Вэйл лишь с благодарностью кивнул всем, кто остановил самосуд. Он хотел приблизиться к Реджине, дать понять, что он будет рядом, чтобы не случилось, но ситуация резко выходила из-под контроля.
Сначала кто-то закричал, потом послышались еще вскрики. Доктор резко развернулся и увидел, как тело Эммы оседает на землю. Не может же он разорваться на части? Решив, что Реджине сейчас ничего не грозит, и он сможет поговорить с ней позже, Вэйл ринулся к  Эмме, расталкивая на ходу зевак в толпе.
- Эмма, - Джонатан опустился на колени рядом с ней. Девушка была без сознания. Зрачки слабо реагировали на свет. Нет, это не просто удар головой. - Машина! Мне срочно нужна машина.
Ему плевать, кто откликнется первым. Ее немедленно нужно было доставить в больницу. Осторожно подняв ее на руки, Вэйл понес ее к автомобилю, чьи двери были пригласительно распахнуты.
- В больницу! - скомандовал доктор, захлопывая дверцу. Кому нужно, тот доберется до госпиталя следом. Всю дорогу до больницы, Виктор держал руку на ее пульсе, про себя считая секунды. Она была Спасительницей, и он не мог позволить, чтобы с ней что-нибудь случилось. Когда машина затормозила, ему на помощь уже спешили двое медбратьев с каталкой. Осторожно погрузив молодую женщину на каталку, Вэйл позволил врачам ее увезти. Ему следовало пройти короткий ритуал - вымыть руки, сменить одежду, надеть белый халат и перчатки, а главное принять убойную дозу алкоголя. Ладно, от последнего можно было отказаться.

Что лучше - испытывать жгучую ненависть, заставляющую совершать порой невероятные поступки, или не иметь возможности не чувствовать ничего, но знать, что голос разума в этом случае побеждает? Каждый, конечно, выберет по себе и будет по-своему прав. Не чувствовать ничего - чем не наказание? В то время как ненависть, черным куполом накрывшая сейчас большинство жителей Сторибрука, необратима вела к не очень радостным последствиям.
Белоснежка, со стороны наблюдавшая за бунтующей толпой, первые мгновения вообще не могла вымолвить ни слова. Противоречивые чувства - не самое лучшее оружие, надо сказать. Привыкшая доверять голосу разума, пусть и умение это приобретено было девушкой совсем недавно, да и очень часто все же чувства брали верх, она не сомневалась, что Реджине..нужна помощь. Вскользь произнесенная фраза про то, что конец предполагался совсем не таким кровавым, насыщенным голодным ожиданием всех, внезапно вспомнивших свое истинное "Я", пробудила в Снежке ту скрывающуюся в лесах принцессу, способную в одиночку справиться с нападавшими на нее разбойниками. Так почему бы не попробовать снова? Тем более, сейчас у нее была поддержка. И, кажется, не только в виде Эммы и Принца.
Доктор Уэйл, Снежная Королева, о которой Белоснежке приходилось только слышать, и, увы, не знакомый ей парень. Стоит ли пытаться в таком количестве противостоять? Стоит. Белоснежка знала это, как знала и то, что жители Сторибрука будут отчаянно сопротивляться. Они уже несли Реджину в ее сад, не замечая ничего вокруг. Снежка понимала, что так нельзя. Понимала и то, что прав ледяной страж - решать нужно только тогда, когда первый порыв не очень светлых чувств стихнет, когда все более-менее успокоятся, чтобы отвечать за чужую жизнь. Да и вообще, могут ли они отвечать за нее?
- Да подождите же вы! - голос ее потонул в крике толпы. Когда-то ведущая за собой жителей деревень Снежка в данный момент не имела права голоса. Все решали другие, у которых точной целью была одна - отомстить. Девушка, отчаявшись, посмотрела на Дэвида, но тут в неравную борьбу вступила Эмма. И ее, кажется, услышали. По крайней мере, Белоснежка считала так до того момента, как ее дочь, задетая все теми же жителями, не пожелавшими оставаться в стороне, упала на пороге дома, теряя сознание.
Рванувшись к шерифу в ту же секунду, Снежка наклонилась к ней, убеждаясь, что без врачебной помощи тут явно не обойтись. Она оглядывается в поисках мужа, он же, понимая все, идет за помощью к доктору Уэйлу. Надо ли говорить, что в данный момент все мысли Белоснежки переключились на Эмму, которую она прижимала к себе. Девушка все еще не приходила в сознание.
К счастью, рядом оказалась Руби. Подозвав ее, Снежка быстро произносит
- Прошу, проследи за тем, чтобы Реджину отправили в тюрьму, а не на тот свет. Слишком уж много злых намерений у горожан. Я не хочу, чтобы подобное уничтожалось подобным, - легонько задевает ее по ладони и уезжает в больницу. Эмма важнее.