Алиса скромно улыбнулась в ответ своему учителю, думая о том, что непривычно сегодня выглядит не только она. С блузой в руке девушка уже было подошла к раковине, но тут заметила, что мистер Джефферсон, судя по всему, собирается покинуть их компанию.
- Вы уже уходите? – огорчённо  уточнила Лиддердейл, но ответ был и так ясен. – Очень жаль, я тоже была рада познакомиться с вами. – Мужчина показался Алисе весьма приятным и интересным, хотя и не без тени таинственности, которая витает возле едва знакомых людей. – Быть может, ещё когда-нибудь увидимся. – добродушно сказала девушка вслед уходящему Джефферсону и включила воду.
- Хороший у Пейдж дядя. – обратилась Алиса к Рихарду. – Мои родители не тратили своё драгоценное время, чтобы лишний раз узнать, как у меня дела в школе. – с горечью заметила она.
Отчим Алисы вёл себя достаточно равнодушно, а мать пеклась исключительно об успехе своей дочери в самом приземлённом и меркантильном смысле, что отдалило прагматичную мать и мечтательную дочь друг от друга. Наверное, именно это стало одной из причин того, что девушка нашла отдушину в своём учителе музыки, который понимал и не осуждал её за особенное мировосприятие, ведь искусство – само по себе нечто иррациональное, связанное с фантазией, эмоциями, полётом души.
Мыло и вода немного щипали царапины на ладони, но Алиса это не мешало старательно избавляться от красных пятен, которые вскоре исчезли, не оставив даже разводов.
- Ну вот, немножко подсохнет и готово! – сообщила Лиддердейл, подошла к окну и привязала блузу рукавами к ручкам открытого окна.
– А теперь, мистер Раттен, рассказывайте, как у вас дела. Такое ощущение, что я не была здесь уже целую вечность.

- Мистер Раттен, вашу бы мудрость да всем родителям в головы! – со вздохом сказала Алиса. – Как жаль, что вы не мой отец. – девушка с грустью опустила ресницы. Лиддердейл всегда было интересно, как там её родной отец, вспоминает ли о своей дочери, жив ли он вообще. Но мать запретила ей даже пытаться его искать, а те попытки, что тайком проворачивала девушка, оказывались тщетными. Алиса не винила его, то ли по доброте душевной, то ли потому, что понимала: если она хоть каплю похожа на своего отца (Иначе, откуда у неё такой неординарный характер?), то ужиться с такой женщиной, как миссис Лиддердейл, ему было бы не то, что сложно, а просто невыносимо.
Рихард же знал толк в воспитании детей."Педагогическое образование, как-никак". – думала Алиса, хотя и считала, что это всё же особый талант. Но мнение родителей, которые считают, что лучше всех на свете разбираются в том, как надо обходиться с их чадами, зачастую сводило на нет все старания.  Её родители были как раз одними их таких, но в этом случае всё произошло наоборот. Девочка ушла из-под влияния матери и отчима, ища поддержку у близкого по духу преподавателя.
Стопка тетрадей была бессменным  молчаливым спутником Рихарда Раттена уже долгие годы.
Алиса посмотрела на неё с ностальгией, вспоминая те времена, когда в этой стопке была и её собственная.
- Как вас можно не любить? – недоумевая, сказала юная Лиддердейл и мягко улыбнулась, махнув рукой. – Глупости, не обращайте внимания, просто не все способны понимать людей искусства.
Жизнь Раттена, как и любого учителя, была довольно-таки однообразной, поэтому каких-то особенных новостей ждать не приходилось. Жизнь шла по накатанной.
-Замуж? Я? Ну уж нет! Не в этой жизни. – ответила Алиса. – Только мама, по-моему, думает иначе и переходит от разговоров к действиям.  – с некоторым раздражениям в голосе продолжила девушка. – Но мне всё равно.  А вы, мистер Раттен? Так и не нашли спутницу жизни? – полюбопытствовала ученица. Из уст кого-то другого этот вопрос звучал бы бестактно, но Алиса – это другое дело.

Ученица посмотрела на руку мистера Раттена с лёгкой грустью, ведь она искренне считала, что этот человек просто обязан быть счастливым, а возможно ли это в одиночестве? Кто бы что ни говорил, Лиддердейл была твёрдо уверена, что без любви нельзя ощутить полноту жизни.
- Даже не думайте так! – возразила Алиса с тёплой улыбкой, накрыв ладонь учителя своей. – Вот увидите, это дело времени. Да и кто сказал, что из педагогов по музыке выходят плохие мужья? Пфф! Уж лучше ежедневно слушать приятные звуки флейты, чем деловую тарабарщину!
Вдруг Лиддердейл закрыла глаза и стала разводить в воздухе руками, говоря нарочито загадочным голосом:
- Я вижу! Я вижу женщину, мистер Раттен! Она, красивая и удивительная, уже стоит на пороге вашей жизни! – девушка всеми силами пыталась подражать прорицательницам из фильмов, но потом открыла глаза и заговорила уже привычным тоном. – Ну а пока она не решилась войти, я не хочу, чтобы вы грустили. Я даже готова исполнять обязанности вашей дочери, в этом случае вам двустволка не понадобится. – хихикнула Алиса, поскольку ухажёров у неё уже давно не было, а мамины претенденты в счёт не брались.
- Эх, мистер Раттен, у меня перед носом жертва борьбы за благосостояние. – Алиса имела в виду свою мать, которая строила второй брак на отношениях исключительно взаимовыгодного сотрудничества, где чувствами и не пахло. – Ничего хорошего, да и без этого примера вы прекрасно знаете, что бы я выбрала. – ответила юная Лиддердейл, мысленно произнеся с трепетом "Любовь…"

- Я вообще много чего могу! – продолжала смеяться Алиса. Учитель привычным движением поправил волосы, что вызвало у девушки некоторое умиление. Всё-таки рядом с ним ей всегда было как-то спокойно и безмятежно, она могла говорить и делать, что ей вздумается, и знать, что её не считают глупой наивной дурочкой с нездоровым пагубным воображением.
- Для вас у меня всегда есть время, - с улыбкой ответила Лиддердейл, - просто замечательная идея! Погода как раз благоволит такой прогулке. – Девушка уже было бросилась за своей сумочкой, чтобы не медля отправиться в парк с мистером Раттеном, но вовремя вспомнила, что всё ещё находится в мужской рубашке. – Я сейчас! – ученица чуть промедлила и смущённо, но не без удовольствия, добавила, - Рихард…
Девушка сорвалась с места, стянула с окна блузу и шмыгнула за дверцу каморки. Быстренько переодевшись, Алиса снова приобрела привычный вид, разве что волосы не стала убирать обратно в длинную косу, оставив их золотыми ручьями растекаться по плечам.
- Спасибо ещё раз. – сказала Лиддердейл, протягивая рубашку её обладателю, после чего демонстративно развернулась, давая возможность мистеру Раттену переодеться обратно.

- Потому что ей скорее хочется спихнуть такое…несчастье на кого-нибудь другого. – весело ответила Алиса. – И желательно ещё что-нибудь с этого получить.
Ей было приятно видеть оживление в поведении мистера Раттена.  Ради того, чтобы увидеть улыбку на его лице она, пожалуй, и приходила в школу.
Лиддердейл заметила, что учитель несколько колебался переодеваться при ней, оно и понятно. Теперь, когда вынужденная опрометчивость схлынула, узлы приличия стянулись сами собой, но саму Алису это смущало не больше, чем когда-либо, точнее – никак не смущало.  Впрочем, думала она не о себе, а о Рихарде, именно поэтому прошлась до входной двери и встала возле неё, чтобы никто ненароком не вошёл. При всей своей детской непосредственности, девушка всё-таки была далеко не легкомысленной, хотя трезвость ума работала в исключительных случаях и то, когда дело касалось кого-то из близких Алисе людей. Репутацией мистера Раттена уж никак не хотелось рисковать, хотя сама мысль о том, что между ней и учителем может быть что-то неприлично близкое, казалась ей не просто странной, а чужеродной по своей сути, сродни греховному кровосмесительству. Тем не менее, конечно, она его любила по-своему, как любила бы родного отца, появись он в её жизни. Поэтому лишь показывала язык тем, что шептался о том, что она частенько наведывается к своему учителю. "И что они понимают?" – всегда возмущалась Алиса.
- Я у вас в кладовке такими темпами пропишусь!  - хихикнула Лиддердейл, машинально повернувшись, но тут же отвела взгляд обратно на дверную ручку, успев заметить про себя, что фигура у учителя очень даже ничего. Алиса призадумалась, кто бы мог подойти на роль потенциальной невесты для мистера Раттена, но что-то никого подходящего на ум не приходило.

Обнадёживающие слова Рихарда нередко и прежде посещали Алису, которая, несмотря на вечную досаду при разговоре о семье, в душе оправдывала даже то, что казалось ей обидным. Изредка, когда погода нагоняла неестественную для Алисы меланхолию, она даже терзалась чувством вины за то, что не может быть типичной и самой простой девушкой, гордостью и оправдавшимися надеждами родных. Ей было тяжело видеть во взгляде матери разочарование, так контрастирующее с восхищением от результатов сводной сестры, но Лиддердейл лишь вздыхала, глубже уходя в свой собственный удивительный мир.
- Да, вы правы, мист… Рихард, – ответила Алиса с тенью грусти в голосе, но не переставая улыбаться.
Когда мистер Раттен снова облачился в привычную рубашку, Лиддердейл наконец-то оторвала смущённый взгляд от двери и принялась помогать учителю музыки приводить класс в порядок. Она играючи задвинула несколько стульев, поправила занавески и положила книги с подоконника в ровную стопочку на полку стеллажа с учебной литературой. Шли годы, а в кабинете музыки, казалось, ровным счётом не менялось ничего. Всё находилось на тех же местах, что и во время обучения самой Алисы, которую этот факт приятно удивил.
- Наскучит – это крайне весомый аргумент!  - подтвердила Лиддердейл, схватила миниатюрную  сумочку и, расхозяйничившись, выключила свет в классе.
- Идём! – радостно объявила девушка и выскочила за порог. – Кстати, о сладком! – вдруг вспомнила Алиса и закопошилась в бездонных отделениях сумочки, набитой хаотичным беспорядком из всевозможных предметов, большинство из которых вряд ли должны там находиться.  На удивление, девушка быстро ориентировалась в своём бардаке и вскоре извлекла то, что искала, победоносно продемонстрировав учителю завёрнутую в фольгу шоколадку. – Угощайтесь, после рабочего дня – самое то! – с этими словами она отломала несколько плиток и протянула их мистеру Раттену.

– Это не бардак, - возразила Алиса,  - а промежуточное состояние от одного порядка к другому. – закончила она давно заученную фразу, которую постоянно твердила матери, когда та упрекала девушку в захламлении комнаты.
–  Знаю, со стороны выглядит хаотично, но даже в этой куче у каждой вещицы есть своё четкое место. – пояснила девушка.
Алиса всегда пыталась понять, что же есть порядок? Порядок, считала она, это когда ты знаешь, что и где находится, и совершенно не важно, по какой причине оно оказалось именно там. Впрочем, к размышлениям на данную тему она ещё хотела перейти как-нибудь на досуге.
– Разве я могу забыть такое? – с тёплой улыбкой ответила ученица. – Эх, как замечательно проходили чаепития после уроков… - Алиса вздохнула, - Я даже помню ваш любимый ягодный пирог.
Послышался звон ключей, мистер Раттен отворил дверь, и Алиса благополучно ступила за порог.
– Благодарю. – вежливо ответила она и сделала лёгкий шутливый реверанс.
В коридоре было всё также тихо и только где-то вдалеке слышались робкие детские шаги.
– Рихард, а вот вы кофе с корицей любите или без? – решила продолжить кулинарную тему Лиддердейл, пока учитель музыки запирал класс. – Руби говорила, что хочет попробовать делать кофе с имбирём! Ума не приложу, что из этого выйдет, но она уверяла, что это очень вкусно.