Укус подействовал превыше всех ожиданий Робин. Кот окончательно и бесповоротно проснулся. Кроме того, совсем уж неожиданно, он заговорил. Застигнутая врасплох новым умением партнера по несчастью, кошка изумленно таращилась на него, никак не в состоянии понять, почему же он может разговаривать, а она нет. Впрочем, высказать свое недовольство она могла бы и без слов, просто исполосовав его наглую морду новообретенными острющими когтями. Кошка зашипела и выгнула спину, предупреждая, что злить ее – сейчас не лучшая идея. Да и время было не лучшее. Потому что в комнату ворвалась ее мать. Робин боялась представить, что она сделает с обоими котами. Она и в сторибруковской своей жизни не слишком миндальничала с "блохастыми комками шерсти" (как она называла любую зверушку, встречавшуюся ей на пути, даже если у нее был клюв и перья или плавники и жабры), а в сказочном прошлом… Да что там говорить, в сказочном прошлом Маленькая Разбойница сама без малейших угрызений совести сворачивала головы белкам.
Остерегающе мяукнув, кошка вся подобралась, готовая убегать. Арт ее предостережения, естественно, не понял и еще более усугубил ситуацию, начав говорить. Что ее мать не любила больше, чем блохастые комки шерсти, так это разговаривающие блохастые комки шерсти. Естественно, самый ближайший относительно тяжелый предмет полетел в их сторону. Кошка и без подсказки поняла, что надо уносить свои лапы, усы, хвост и прочие части тела отсюда подальше, пока она не лишилась одной или нескольких из них. Успев что-то злобно проурчать Арту, она стрелой выскочила на улицу и мчалась, не останавливаясь, пока ее испуганное сердечко не начало вырываться из груди. Будь она человеком, это случилось бы уже где-то на соседней улицу. Но у кошек были свои преимущества для забегов на длинные дистанции.
Остановившись в парке, она обернулась и осмотрелась. Кот не отставал от нее. В буквальном и в переносном смысле слова. Она снова подобралась и зашипела на него, пытаясь высказать этим свое неудовольствие, как будто обвиняя его во всем, что с ней приключилось. А еще ее здорово бесило то, Арт продолжал расспрашивать, забывая, что ответить она все равно не может. Наконец-то поняв, в чем дело, кот выпрыгнул из своих сапог, предлагая Робин их примерить. Кошка с сомнением посмотрела на обувку, принюхалась и тронула их лапой.
"Не мой фасон, совершенно не мой!" – подумала она. Сапоги казались ей ужасно неудобными и размер был неподходящий. С грустью вспомнились любимые сапожки на 10-сантиметровом каблуке. Вот это обувь! Только вряд ли ей удастся когда-нибудь снова их обуть, она ведь теперь кошка. Издав что-то похожее на вздох, Робин неуклюже сунула лапы в сапоги. И тут же ее потянуло стать вертикально.
- Так это и есть твои волшебные сапоги? – топнула она пару раз лапой, рассматривая обувку. – Откуда ты вообще их взял?
Ей не хотелось признавать, но в сапогах быть кошкой ей нравилось больше, чем без них (хотя вообще-то, она предпочла бы снова обрести человеческий вид). Может, они и были великоваты, и фасончик был совершенно не модный. Но все же это небольшая цена за возможность стоять на двух лапах и разговаривать.
- И не надо было на меня орать, - она недовольно скрестила лапы на груди. – Я к Голду пошла ради тебя. Не моя вина, что что-то пошло не так!
На самом-то деле, вина была всецело ее. Не надо было наводить такой беспорядок в его лавке, глядишь, и все обошлось бы мирно. Реджина получила бы свою книжку, Арт – свое лекарство от кошачести, а Робин… просто не оказалась бы в этой дурацкой ситуации.   
- Я договорилась с Реджиной о том, что она тебя расколдует, - продолжила оправдываться Робин, расхаживая туда-сюда, - но за это я должна была помочь доктору Вэйлу… изъять… у мистера Голда ее волшебную книгу. – Она с опаской оглянулась по сторонам и снизала голос до шепота. – Понимаешь, у нашего величества некоторые проблемы с ее чарами… Но Голд застал нас… в процессе изъятия… и решил наказать меня таким образом. – Она задумчиво почесала за ухом. – Я думаю, стоит сходить в участок в Реджине. Если Голд не превратил Вэйла в жабу или еще что похуже, доктор вполне мог доставить книгу госпоже Миллс. Моя сторона сделки выполнена, так что можно будет требовать награду.
Заметив на кошачьей морде молчаливого собеседника нетерпеливое выражение, кошка со вздохом вылезла из сапог, опять становясь на все четыре. Право говорить перешло к Арту.

- Жди здесь, я со всем разберусь, - сообщил он хвостатой подруге и, ничего толком не объяснив, учесал в неизвестном направлении.
У Робин шерсть на затылке встала дыбом от возмущения. Ждать этого прохвоста она не собиралась. Впрочем, идти ей тоже особо было не куда. Домой нельзя - там злющая мать. В участок бессмысленно, да еще и неизвестно, как к кошкам относится Эмма. Оставалось одно место, в котором любая кошка может почувствовать себя относительно как дома - городской парк. Туда она и направилась.