Шел второй час, как Лили воевала с фиолетовым лизопузом. Этот паршивец изводил помощницу Белой королевы, временно исполняющую обязанности кухарки, как только мог. Бедной Пешке приходилось уже то ли в третий, то ли в четвертый раз менять тесто для лизопузного пирога, поскольку начинка постоянно раскурочивала все произведение кулинарного искусства. А если запечь некрасиво, то какой же это будет День рождения? Это было непозволительно даже в обычный обед - Анна уж очень трепетно относилась ко всему несовершенному, уничтожая его со своей всегдашней улыбкой.
- Ну пожа-а-а-а-луйста, ну ми-и-и-и-и-ленький, - уговаривала Лили начинку, - ну посиди, пожалуйста, смирно. Я тебе песенку спою. И сделаю красивую сеточку на пироге, чтобы он прекрасно смотрелся. Ты же будешь праздничным пирогом!
Лизопуз опустил подбородок на сложенные вместе руки и отрицательно покачал головой. Это означало, что, как только отважная кухарка отвернется, он снова начнет прыгать, а то и поедать тесто.
Неожиданно для всех, а прежде всего для самой Лили, она вышла из себя.
- Никакого сладу с тобой нет! - закричала она своим тоненьким голосочком так, что начинка состроила крайне удивленную физиономию. - А ну давай быстро принимай нужную позу! Это что еще за самодеятельность? А если опоздаем к столу? Да я! Тебя!..
Озвучить угрозу Пешка не успела: лизопуз икнул, вздрогнул и шмякнулся в обморок. Кухарка довольно улыбнулась, быстро запечатала пирог ровными скрещивающимися полосками, и засунула в печь. Однако, не успев даже вытереть пот со лба, услышала, как с черного хода ее зовет Зайка.
- Бегу-у-у-у! - закричала Лили, и тут же выполнила обещанное.
Внизу действительно стояла Зайка. Причем с огромной тележкой. Поднимать привезенное по ступенькам не хотелось, оставлять на улице тоже было не очень хорошо. Пешка изобразила на лице крайнюю озабоченность проблемой и тут же подняла вверх палец, что свидетельствовало о появлении мысли в ее голове.
- Я сейчас, - коротко, но решительно сообщила она Зайке и исчезла наверху.
Вернулась Лили с тремя большими банками. Судя по запаху, в них что-то давно или прокисло, или умерло. Но Пешку это не останавливало. Она смешала жидкости из банок в большом ведре и вылила получившееся на стену с дверью. Стена чихнула, тихо выругалась и немного отодвинулась, оставляя место для тележки.
Сделав дело, Лили схватила Зайку за руку и закричала:
- Пирог! У меня сейчас пирог подгорит!!!

Лили всплеснула руками, когда увидела, что все ее труды пошли насмарку.
- Это же был королевский пирог! - воскликнула она. - В таком виде он никуда не годится.
Тяжело вздохнув, Пешка убрала плетенку с поверхности кулинарного безобразия и пнула таращившегося на нее лизопуза.
- Иди уже отсюда. Не будешь ты сегодня на приеме у Ее Величества!
Лизопуз скорчил победную физиономию, и с удивительной для него самого скоростью сбежал через окно, на прощание почти рассыпав мешок с мукой. Трижды чихнув, Лили обернулась к подруге.
- Вот тебе приходилось работать с лизопузами? Это же просто ужас, какие они вредные и невоспитанные! Так и норовят...
Что они там такое норовят, Пешка уже додумать не успела. В раскрытую форточку ворвался почти ураганный ветер, и вся кухня в момент покрылась тонким слоем еще не собранной муки. В белом безмолвии застыли совсем белая Пешка, не менее белая Зайка, белые стены возвышались над белым столом и белым паркетом. И только в углу сидел красивый разноцветный лизопуз.
Лили снова всплеснула руками, обращаясь к Зайке:
- Нет, ну ты только посмотри на него!

Долго уговаривать подругу не пришлось. Лили, вслед за Хайгой, с энтузиазмом и щедростью сыпанула несколько горстей муки на лизопуза, который с не меньшим энтузиазмом умчался  через полуоткрытую дверь, ведущую из кухни в коридор. Зайка могла только ликовать. Пока что предложенный ею план шел как по маслу. Кстати, дома закончилось масло, надо бы прикупить, а то часы уже не во что макать.
Дальше было только лучше. Помощница королевы, провалившись на ровном месте, незамедлительно вынырнула с того же места, оказавшегося погребом, не дав Хайге возможности порыдать и попричитать в виду внезапной потери дорогой подруги. Печаль, чуть не ухватившая Зайку за куцый хвост, мигом сменилась восторгом, когда она увидела страшное выражение на лице Лили и прелестные скляночки с разноцветной жидкостью в ее же руках.
"Дама с зелиями," – мелькнуло в мыслях название очередной картины, игнорируя тот факт, что пешке до дамы так же далеко, как Зайке – до  Белого Кролика.
- Оооо! – воодушевленно протянула Хайга, вслед за подругой ловя и бросая в муку дым такого разноцветного цвета, что даже чуткие глаза художницы не могли определить все его оттенки, не говоря уже о том, чтобы воспроизвести их на холсте.
- Ты настоящая волшебница! – подтвердила Зайка, загребая горсть разноцветно блестящей псевдопыльцы.
"А вдруг и в самом деле Валеты?" – подумала художница и бросилась к черному входу. Вот посыпет она их этой волшебной пыльцой и они станут добрыми и милыми, и может даже один из них пригласит  ее на чай. К сожалению, во дворе никаких валетов не обнаружилось. Зато обнаружилась подозрительного вида коробка, обвязанная розовой ленточкой, необычайно похожая на такие коробки, в которые пакуют кондитерские изделия.
- Лили, посмотри, что я нашла! – громко крикнула Зайка, с интересом рассматривая коробку.
Может это какая-то ловушка? Если бы Хайга хотела устроить ловушку, обязательно упаковала бы капкан в коробку из-под торта. Но тот, кто ее устроил, Хайгой не был, так что такой глубокой прозорливости ожидать от него не стоило. Все же она осторожно посыпала коробку псевдоволшебной пыльцой, надеясь, что магия выявит опасность для жизни. Коробка в ответ ничего не сделала, и Зайка смело развязала ленточку и заглянула внутрь. Из недр коробки на нее смотрел торт. Шоколадный, с зеленой челкой и растерянным выражением шоколадных же глаз.
- Здравствуйте, господин Торт, - вежливо поздоровалась она с показавшимся ей смутно знакомым кондитерским изделием.

Отредактировано Haigha March (2014-05-11 16:06:05)

Невежливый торт на приветствие не ответил. Хотя, возможно, он просто был шокирован на столько, что у него пропал дар речи. Ведь споро откликнувшаяся и прибежавшая на зов Лили угостила новоприбывшего порцией разноцветно непонятного колдовского дыма, от чего тот, не в пример лучше, чем мука, окрасился в прелестные блестяще-крапчасто-фиолотовые цвета.
В ответ на вопрос подруги порядочная художница только невнятно пожала плечами. Торт-то хоть и казался ей знакомым, но такое с ней случалось очень часто. Иногда ей знакомым казалось дерево, иногда птичка, а временами даже диван в гостиной. Бывало даже, что эти вещи в самом деле были ей знакомыми. Но чаще всего давным-давно покорженная память просто решила сыграть с ней очередную шутку.
- Эй, а может не надо? – с сомнением спросила Хайга, когда находка была торжественно внесена в кухню и почти водружена на блюдо. – Как-то это неправильно, у него ведь глаза есть.
Этим Зайка хотела напомнить Лили давнее, непонятно откуда почерпнутое правило о том, что нельзя есть то, что может посмотреть на тебя в ответ. А Торт как раз-таки смотрел, да еще и очень пристально, как будто пытаясь что-то сказать взглядом своих вытаращенных шоколадных глазенок. Впрочем, у лизопуза тоже были глаза, и еще конечности, которые позволили ему спастись от бегством от распоясавшихся кулинарок. Зато у Торта ног не было. А была только, так сказать, голова. И эту голову, с некоторыми поправками на шоколадность, зеленый цвет волос и отсутствие рта, она уже видела. При чем однажды не в очень приятной ситуации – отделенной от тела.
- Ох! – Хайга, со смесью удивления и испуга хлопнув себя ладонями по щекам, так и села на первое, что попалось.
А попался ей мешок с пыльцомукой, которая не преминула тут же подняться разноцветным облачком до самого потолка, осыпая миллионами разноцветных блесток и так запыленную уже кухню, Пешку, Зайку и, конечно же, Торт.
- Лииилиии… - заныла она, - это же Шляпник! То есть его голова… или весь он… - поднявшись с мешка и разбросав вокруг еще больше волшебной муки, она подошла к Тортошляпнику, наклонилась и внимательно посмотрела ему в глаза. – Господин Джефферсон, что же это с вами приключилось?
Тортик, естественно не ответил. Только знакомым образом закатил глаза. Теперь Хайга не сомневалась, что это именно он и есть. Но вот что с ним таким делать? Уж точно не подавать на праздничный стол!

Отредактировано Haigha March (2014-05-11 17:24:07)

Отчихавшись и осознав явившуюся перед ними проблему, подруги пригорюнились. Торт, казалось, тоже смотрел на них печальными, полными волшебной мукИ глазами. И не будь они кремовыми, точно заплакал бы. Если не от горя, то от попавших в глаза блесток.
Ответ на вопрос "что делать?" был понятен, как дважды два – крокодил, но Лили почему -то взялась за нож. Острющий. И с решительным видом двинулась к Шляпнику. Видимо, у нее в роду были мясники. Или маньяки. А может, даже Валеты, которые слыли и теми, и другими одновременно. Хайга просто не могла сидеть и смотреть, как подруга собирается калечить этого милого молодого человека, пусть даже он и был сейчас в виде торта, которому по жизни своей тортовой полагалось быть искромсанным ножом и съеденным.
- Постой! – она ухватила пешку за руку и отобрала нож, когда тот уже почти вонзился в податливый крем в том месте, где у человеческой головы в виде торта должен быть рот. – Испортишь ведь! Вдруг у него рот не в том месте, куда ты метишь?
В тонкостях магии Зайка разбиралась точно так же, как и в тонкостях кулинарии, а именно – никак, но была уверена, что чудеса – штука не простая, и сила, превратившая Джефферсона в торт, могла вполне сыграть с ним дополнительную шутку, поменяв местами все части тела. В шутках этих она сильно подозревала некое хвостатое полосатое существо, не просто обожавшее, но и имеющее возможность вот так вот издеваться над людьми. А Шляпник, между прочим, был одним из любимых его объектов насмешек.
- Чешир! – громко заорала Хайга в направлении потолка. - Морда твоя усатая, стань передо мной, как дым  перед трубой!
На что она надеялась, неизвестно. Все ведь знают: Чешир никогда не появляется в те моменты, когда он очень нужен или когда его очень ждут. Досчитав ровно до двух и убедившись, что правило Чеширского Кота все еще действует, Зайка задумчиво повращала глазами за часовой стрелкой, потом против, и наконец выдала:
- Будем расколдовывать! Поцелуем истинной любви.
Где-то она слышала, что именно это средство помогало чуть ли не от любого проклятья. Вот только нужен был кто-то, кто полюбит Торт  не как еду, и в кого сможет влюбиться он сам. Другого выхода Хайга не видела.
- Испечем ему подругу-тортинку, - заявила она, - пусть влюбляются, целуются и расколдовываются.

Отредактировано Haigha March (2014-05-11 18:45:12)

Новая волна энтузиазма захлестнула королевскую кухню. Лили, как более сведущая в кулинарных делах, скомандовала печь клубничный торт. Хайга посчитала, что ей виднее, хотя понятия не имела, где им взять клубнику в начале весны. Впрочем, немножко чудес могли сотворить… в общем добыть им клубники. В крайнем случае, можно было наведаться к Синей Гусенице, у которой всегда все было – и снег летом, и дырки от бублика, и клубника не в сезон.
- Так это ведь прекрасно, - успокоила она подругу, с восторгом представляя дикую расцветку и коэффициент светоотражательной способности будущей тортинки. - Настоящая женщина должна быть яркой и блестящей.
Хайге не очень хотелось выполнять доставшуюся ей работу, но тон у Лили был настоящий командирский, не хуже капитана дворцовой стражи. Поэтому она засунула отобранный у пешки нож за пояс, где он удобно устроился в противовес ее любимому молотку, и огляделась, пытаясь понять, где же на этой волшебной, припорошенной белой и цветной мукой кухне, могут водиться яйца и сахар.
Первым глупым порывом было посмотреть в буфете. Но Зайка знала, что коварные ингредиенты, придерживаясь правила Чеширского Кота, никогда не оказываются там, где ты их надеешься найти. Как, впрочем, и чашки, вилки, носки и банки с зеленой краской. Так что она резко развернулась в противоположном от буфета направлении, присела и, резко подняв скатерть, заглянула под стол. Ни сахара, ни яиц там не было (или же они успели убежать и спрятаться). Зато был кувшинчик с молоком.
- А я тут молоко нашла, тебе не надо? – достав кувшин, Хайга подсунула его под нос подруге, желая помочь и все-таки не делать то, что ей было велено.
И тут-то она заметила Его. Яйцо. Огромное, почти с ее собственную голову. Оно гордо возлежало на открытом чайнике, который стоял на плите. Тут же позабыв о молоке, Зайка сунула кувшин в руки пешке, и принялась за сей впечатляющий объект. Для начала она постучала по скорлупке, наученная горьким опытом. Изнутри не ответили. Или прикидывались, или там и в самом деле никого не было.
- Господин Яйцо, я из вас сейчас буду делать... ээ... прослойку. Вы ведь не против? – поинтересовалась не в меру воспитанная художница и, не получив ответа, с довольной улыбкой потащила трофей к столу, закиданному посудой, столовыми приборами и мукой.

Отредактировано Haigha March (2014-05-11 20:16:14)

Внезапный вопрос загнал Зайку в тупик. Она с сомнением покосилась на яйцо, потом на Лили, потом опять на яйцо. Нет, оно совершенно не было похоже на Бармаглота. И на Бармаглотиху тоже. Обычное себе яйцо, только очень большое. И даже не Шалтай-Болтай, потому что этот шалтун-болтун не преминул бы высказать все, что думает о настырно стучащей по скорлупе поварихе. А это яйцо продолжало покорно молчать.
- Да их вроде бы больше одного, - с сомнением ответила Хайга, - но лично ни с одним не знакома, потому что обычно стараюсь обходить их стороной. И вообще, это у них, кажется, фамилия такая.
Она задумчиво покатала водруженное на стол яйцо, размышляя, как бы его поудобнее разбить, не пролив при этом содержимое скорлупы на пол, стол или себя. Нестандартное мышление подсказало художнице, что следует положить яйцо в удачно подвернувшуюся под руку большую миску, а потом разбить его молотком. Ведь удержать его над миской одной рукой Хайга не смогла бы. Вопрос раскрошенной скорлупы решился благодаря друшлагу, висящему на люстре.
Снимая эту "дырявую кастрюльку" с ее высокого и почетного места, Зайка заметила слишком внимательный взгляд Лили, устремленный в направлении будущей жертвы молотка. Ревность взыграла в крови, ведь Хайга не любила делиться. Но разум взял верх.
- Давай меняться, - предложила она, слезая со стола, на который пришлось лезть, чтобы достать до люстры, - ты мне сахар, а я тебе часть желтка и белка.
Сделка  была вроде приличной и взаимовыгодной, так что Лили не должна была от нее отказаться. Поставив друшлаг в миску и уложив в него яйцо, Хайга хряцнула по скорлупке молотком. К большому ее удивлению, ни желтка, ни белка внутри не оказалось. Вместо них из-под ошметков скорлупы на нее смотрела маленькая уточка. Ну, может, не совсем уточка, но крылья и клюв у нее точно были.
- Ой, простите, - извинилась Хайга и подумала, не следует ли называть уточку "госпожой" или даже "Ее Величеством". Уж очень царственный у нее был вид. – Кажется, придется печь тортинку без яиц, - сообщила она подруге, не сводя глаз с коварной уточки.

Отредактировано Haigha March (2014-05-11 21:17:50)

Хайга растеряно наблюдала за исходом новорожденной пташки, пытаясь понять, из чего же ей теперь делать воздушную прослойку для тортинки. Ведь тортинка без прослойки будет уже совсем не такая легкая и изящная, что значительно уменьшало ее шансы понравиться Джефферсону. Но не успела она как следует опечалиться, как Лили, озарившись улыбкой понимания, умчалась на чердак.
Пока подруга выходила, Зайка успела стащить у нее сахарницу. Содержимое сахарницы не порадовало. Потому что было его там не больше столовой ложки. И зачем кто-то так зверски изогнул ложку и засунул внутрь сахарницы? Перевернув посудинку над миской, Хайга попыталась вытряхнуть остатки. Поковырявшись немного, смогла добыть искореженный столовый прибор, и тут-то сахар хлынул беспрерывным фонтаном. Не успела она и глазом моргнуть, как весь стол  был засыпан белыми кристалликами.
Зайка попыталась засунуть обратно ложку, видимо предохранявшую этот рог сахарного достатка от надмерных излияний. Но ложка отказывалась вставать на место, хотя фонтан ослабел. Она быстро упрятала сахарницу в хлебницу, а хлебницу засунула на шкаф. Тут и вернулась подруга с полной корзинкой свежих яиц. Невинно улыбаясь, Хайга сделала вид, что искала вилку, которую, кстати, нашла в хлебнице. Она надеялась, что Лили не заметит, что к кучкам разноцветной муки на столе прибавились еще и сахарные россыпи.
Опасаясь сболтнуть лишнего, она молча взбивала белки с сахаром при помощи найденной вилки. Пока смесь наконец превратилась в тугую белую пену, рука у нее онемела от усталости и Хайга раз пять успела подумать, что было бы неплохо попросить Чешира изобрести для этого дела какую-нибудь штуковину. Лили опять куда-то удалилась и вернулась с новым интересным флакончиком, который собиралась вылить в тесто, но вдруг передумала.
- Хм, - Хайга понюхала подсунутый под нос флакон. – Даже не знаю, нюх у меня никогда не был очень чуткий…
Она отобрала у пешки бутылочку и внимательно ее осмотрела. Надписи "Выпей меня" на ней было, что уже свидетельствовало в пользу безобидности ее содержимого. Впрочем, на грибах тоже никаких надписей отродясь не было. Решив все-таки рискнуть, Зайка пригубила маслянистую прозрачную жидкость.
- Нет, это не сироп, - заключила она. – Ужасно сладкий. Сироп не может быть таким сладким. Лучше кинь туда вот эти изюминки, - она подсунула Лили банку с чем-то мелким и сушеным, найденным на шкафу во время попытки скрыть следы своего преступления. Хотя гарантировать, что это был именно изюм, она не могла.

Отредактировано Haigha March (2014-05-12 00:20:56)

Подойдет ли изюм к клубничному торту, было вопросом глубоко философским, достойным размышлений за чашкой чая. Но времени пить чай у Пешки и Зайки не было, так что придется отложить это дело на потом, как бы потом не был против того, что на него постоянно что-то откладывают и откладывают в таком объеме, что он даже на ноги подняться не может.
Кое в чем Лили была права: одна изюминка в женщине действительно должна быть. Потому что если их много, то это уже не изюминки, а… Впрочем, неважно. Хайга с сомнением посмотрела на банку с затертой этикеткой "та..к..ы ..ше.ы.". Да, вполне там могло быть написано "изюм".
Дальше дело пошло проще. Пешка испекла коржи для торта, освободила Хайгу от взбивания крема, зато дала указания заняться декорированием. Естественно, только настоящая  художница может нарисовать такую красавицу-тортинку, в которую влюбится любой торт.
- А зачем нам краски? – удивилась Зайка, возясь с кусочком ткани, который никак не хотел укладываться в трубочку с тонким отверстием для выдавливания краски. – У нас вон сколько муки разноцветной, запросто выберу нужные тона.
В доказательство своих слов она зачерпнула ложкой немного крема, хляпнула им на тарелку – импровизированную палитру. Потом зачерпнула из изрядно опустевшего мешка горсточку муки и сыпанула в основу-крем. Цвет получился, мягко говоря, неожиданный. Какой-то то ли зеленый, то ли красный, то ли просто в несколько красных полосочек с зелеными вкраплениями.
- Вот и цвет для наших глазок! – обрадовалась художница, поднявшись на волне вдохновения, и запихнула раскрашенный крем в мешочек.
Левый глаз получился сильно выше правого, немного больше по размеру, и чуть другого цвета, потому что крем внезапно закончился и пришлось красить дополнительную порцию. Зато губки нарисовались на славу. Даже прыснопамятная уточка позавидовала бы такой красоте почти однородного цвета индиго. А где-то на болоте Никс, Госпожа Колодца-под-Мирами утопилась от зависти. Волосы красавице Хайга решила сделать чисто белого, естественного для крема цвета, не без основания полагая,  что джентельмены предпочитают блондинок.
- Ну вот и все, - довольно сообщила она подруге, вытирая размазанный по собственному лицу крем. – Только мне кажется, чего-то не хватает….

Выражение лица Лили говорило само за себя. Она была восторжена. Лучшего результата художница не смела ожидать. Если даже маленькая белая пешка восхищалась ее шедевром, то заколдованный Шляпник уж точно должен был без памяти влюбиться! Кажется, он уже начинал, потому что дико таращил глаза в сторону тортинки.
- Ты права, - согласилась Хайга, - нос не помешает.
Она задумчиво ощупала собственный выдающийся орган нюха, с аристократической горбинкой, которую она сама считала ужасно привлекательной. Но вот понравится ли такой нос Джефферсону? Последовав примеру Лили, Зайка взяла из миски пару ягод, внимательно рассмотрела их, сравнила, примерила к лицу тортинки, но, отвергнув оба варианта, отправила их в рот.
- Да зачем руки-ноги? – удивилась художница, копаясь в миске с клубникой в поисках идеальной для носа ягодки. – Ты же не ими целуешься, а губами.
Впрочем, в случае Тортошляпника, у которого рта не было вообще, даже это было проблемой. Придется девушке, то есть тортинке, проявить инициативу и самой его поцеловать. Хайга очень надеялась, что изюминка новоиспеченной дамы была не в излишней скромности.
- Вот! – наконец-то найдя подходящую клубничку, Зайка прилепила ее на пятнышко крема посреди лицекоржа.
Критически осмотрев результат, сдвинула ее чуть в сторону, ближе к левому глазу. Потом еще чуть левее, пока нос-клубничка не оказался уже почти под глазом. Шедеврально. Жаль только, что эту красоту она создала не на холсте. Полюбовавшись на результат своих стараний еще немножко, Хайга торжественно вручила корж Лили, чтобы та соединила его с остальной частью тортинки и завершила кулинарное волшебство.

Отредактировано Haigha March (2014-05-12 21:47:32)

Этот тон, нежный, но не терпящий возражений, так живо напомнил Хайге Анну, что не приходилось сомневаться, у кого Лили научилась так говорить. Впрочем, Зайка и сама считала, что тортинка получилась на славу. Точнее, Тортинка с Заглавной Буквы, ведь теперь она была почти полноценной женщиной – яркой, блестящей блондинкой с прекрасными глазами, дивными губами и таинственной изюминкой.
Некоторое время Зайка, склонив голову набок, с интересом наблюдала за стараниями пешки, не совсем понимая, что та пытается сделать. Потом в ответ на просьбу бросилась помогать. Она крутила Шляпникоторт и так, и эдак, но приложить его к сахарным губкам Тортинки никак не удавалось.
- Нет, так не пойдет, - Хайга поставила злобно щурящийся торт обратно на стол.
Тортинка, не взирая на все вложенные в нее качества и надежды, абсолютно не разделяла чувств Джефферсона, бросавшего на нее страстные взгляды. Зайке было даже немного страшно оттаскивать его от объекта страсти, уж очень злобно он при этом на нее, Зайку, смотрел. 
- Ну давай же, милая, - художница начала уговаривать новоиспеченную даму. – Посмотри, какой перед тобой мужчина… то есть торт! Тебе просто надо его поцеловать…
О том, что после поцелуя торт теоретически должен таки превратиться в мужчину, то есть перейти в другой вид существ, отличный от Тортинки, она почему-то не подумала.
- Это же так просто, - уверяла она кремово-мучную красотку, - вот смотри…
Иного выхода, кроме как показать ей пример, Хайга не видела. Пару мгновений она сомневалась, куда же следует целовать Шляпника, у которого не было рта. В конце концов чмокнула его прямо промежду глаз. И тут что-то случилось. Когда ее губы коснулись сладкой шоколадной поверхности, она почувствовала легкое покалывание. Сердце забилось быстрее, в глазах потемнело. Кухню окутала волшебная дымка. Зайка мигом отскочила от стола как можно дальше, закрывая рот ладонями и дико тараща глаза на появившегося на столе молодого человека.

Пока Джефферсон слезал со стола, благодарил и прощался, Хайга только стояла в углу, не позволяя себе понять, что же сейчас случилось. Безмолвно таращилась на Шляпника. Он был точно таким, как в прошлый раз, когда она его видела не в тортоподобном состоянии. Такой же высокий брюнет в одеянии столь изысканном, что это граничило с безвкусицей, а еще –  с задорным огоньком в сумасшедших голубых глазах и коварной улыбочкой. Только сегодня он не улыбался. Видимо, отсутствующие у торта губы отвыкли от улыбки. Но вот он исчез за дверью и как будто очередные чары рассеялись.
- Лили, - жалобно пропищала рыжая бездельница, - что же это получается? – Полными слез счастья глазами она посмотрела на подругу. – Я расколдовала его поцелуем? Значит, он меня любит? И я его люблю?
Хайга приложила руку к сердцу, пытаясь почувствовать, что же изменилось в его спешном взволнованном стуке. Ей еще никогда не приходилось любить истинной любовью и расколдовывать своим поцелуем зачарованных любимых. Она понятия не имела, что же должна делать дальше. Ведь наверняка поцелуй истинной любви к чему-то обязывал обе участвующие стороны. Но любимый убежал, а она осталась.
- Джефферсон! – Хайга решительно бросилась следом.
Она должна во чтобы то ни стало найти и обезвредить его. То есть объясниться. Ведь он, наверное, так же взволнован и растерян, как и она, не может разобраться в своих внезапно вспыхнувших чувствах. Ну ничего, вместе они справятся.
- Свет моих очей! Цвет моей палитры! Подожди!