Граф Арман-Жан де Пейре был человеком умным и утонченным. Будучи близким другом Людовика, он порой позволял себе непристойности и небывалою роскошь. Однако в деле всегда был сдержан и упрям, как того требовала гвардейская выдержка. Король не раз спрашивал своего друга, почему тот обзавелся семьей, но сам Людовик никогда не видел ни жену, ни детей. Как объяснить его Королевскому величеству, что госпожу де Пейре совсем не устраивает, что в их поместье располагается гвардейский полк, а муж с утра до ночи, а иногда и в другом порядке, пропадает на площади, фехтуя вместе с молодым мушкетерами.
Сложно объяснить, но капитан де Тревиль жил и дышал своей гвардией. Каждый из них было для него словно сын, единственный и неповторимый. Он гордился ими, и отчитывал, будь они действительно членами его семьи.
Принимая молодого земляка в роту своего зятя, де Тревуиль никак не мог предугадать, сколько головной боли это принесет Франции. Но сделанного не воротить. Завидуя его молодости и импульсивности, Тревилю оставалось только печально вздыхать в обществе Короля, и нагло улыбаться в обществе Кардинала.
Слуга взглянул и пугливо втянул голову в плечи. Как истинный гасконец, Тревиль был горяч и эмоционален, но в этот день он устало сидел за столом, просматривая бумаги, изредка делая пометки пером. В кабинет провели юную особу столь прекрасную, сколь и опасную на вид. Арман-Жан не был искушен женщинами, но всегда мог оценить их красоту, равно как и коварство. Такие женщины способны погубить целую роту одним только взглядом.
-Обменявшись любезностями, граф де Пейре попытался в краткости и немногословности объяснить, что служит Королю и державе, не нажимая на то, что Людовика любит и знает очень давно. Он предан ему до мозга костей, и будет служить до последнего вздоха.
- Миледи, - мягко улыбнулся капитан, возвращаясь к столу, где его поджидал бокал вина. Он взял бокал свои руки, поднес ко рту, но, не сделав и глотка, поставил его на стол. Если бы он никогда не видел ее, никогда бы не знал, ее ангельская внешность могла бы обмануть, но капитан слушал, слышал слухи, и если перед ним та гарпия, то не сносить ему головы. Знать-то знает, но доказать не может. – Кардинал Ришелье крайне не доволен, когда солдаты пьют на своих постах. Этот кабинет – мой пост, а слухи по Парижу разносятся крайне быстро.
Он был вежлив, предельно, на исходе собственных сил. Не так-то просто спрятать буйны нрав за тонкие усы и слащавую улыбку. Арман мог лишь гадать, что на самом деле происходило в его кабинете, а молчание между ними уже затянулось. Его взгляд сверлил в бокале две маленькие дырочки. Слишком велика была жажда. Да и повод, если подумать, был отменный. Но что-то останавливало капитана – предчувствие?
И все же виновато улыбнувшись девушке, де Тревиль поднял бокал, намереваясь пригубить из него. Всего один маленький глоток. Никто не узнает, правда?

Вот так всегда, только ляжешь отдохнуть после тяжелого дежурства (к слову, господин де Зессар своих бойцов не очень жалел, потому оно и правда было непростым), надеясь найти отдых если не в объятьях прекрасной женщины, то хотя бы мягкой подушки, как врываются пьяные друзья, попавшие без тебя в очередную переделку.
Когда Арамис и Атос принесли Портоса в его комнату, д'Артаньян вскочил с кровати, освобождая место для раненого друга раньше, чем сообразил что и зачем сейчас делает. Потом был долгий разговор, от которого сон слетел с гасконца. По итогу они выработали план и решили отложить его выполнение по утра. Предоставив друзьям возможность спать хоть с каким-нибудь удобством на мебели, сам он как-то умостился на полу, оперевшись об угол. Сон долгим не был, а проснулся он от пинка в ногу. Сощурив красные глаза, гасконец от души чертыхнулся, помянув десяток сотен адовых тварей и поднялся на ноги. Атос уже встал, Арамис еще недовольно бурчал что-то, лежа на двух стульях. Д'Артаньян усмехнулся и добавил другу еще одного мотивирующего подняться пинка. Сработало. Под громогласный храп их раненого друга она собрались и отправились в город.
Улица встретила их солнечной погодой и жизнерадостным щебетанием птиц. Они шли быстрым шагом мимо занятых своими делами парижан, даже не представляя какое странное приключение принесет им сегодняшнее приключение.
Стояло им зайти в дом Капитана, как Атос будто остолбенел, увидев девушку на пороге. д'Артаньяну она тоже показалась не просто знакомой, он знал Миледи, уже сталкивался с ней не раз. Вот только почему на лице его лучшего друга застыло такое странное выражение?! Но замешательство его длилось мгновения. А потом он ловким движением выхватил пистоль и направил его на хрупкую девушку, произнося довольно странным тоном, будто перед ним была не дама, а больное бешенством диком животное:
- Ваша игра окончена, Миледи!
Д'Артаньян замер, растеряно посмотрев на Арамиса. Поведение их старшего товарища несколько противоречило плану, ведь они собирались действовать не так провокационно и прямолинейно.
- Атос, не горячись! - сказал он как можно более успокаивающе, положив другу руку на плечо.

[NIC]Д'Артаньян[/NIC]
[STA]любимец удачи[/STA]
[AVA]http://sf.uploads.ru/tzvfB.jpg[/AVA]

[AVA]http://sh.uploads.ru/SLxlN.jpg[/AVA]
[NIC]Миледи[/NIC]
[STA]За корсажем этой женщины — все тайны Лувра![/STA]

Капитан так нерешительно посмотрел на бокал, что миледи готова была вспыхнуть от ярости, но дама лишь улыбнулась ещё шире, в действительности стиснув зубы за пухлыми коралловыми губами. «Тоже мне святоша, – с раздражением подумала Анна, - или что-то подозревает, старый хитрый клоп.»
- У Кардинала хватает забот, кроме как присматривать за тем, кто сколько выпил, - проговорила она доброжелательно, делая несколько шагов в сторону де Тревиля, шурша подолами многочисленных юбок и накрахмаленных подъюбников, - невинный бокальчик в обществе принцессы едва ли поставит под сомнение вашу безупречную репутацию, - леди Винтер подняла свой бокал и взмахнула ресницами, пытаясь выглядеть как можно более обворожительно, в душе же она корила себя, что начинает наседать, что её терпение было на исходе. В конце концов, победив внутренние сомнения, капитан поднял бокал, и, едва они успели соприкоснуться, издав победный звон, дверь отворилась так резко и внезапно, что девушка вздрогнула и тут же сконцентрировалась, чтобы понять, что происходит и быстро сориентироваться.
На пороге стоял никто иной как граф де ля Фер, её супруг, которого, как полагала сама Анна, она утянула в могилу за собой. Только вот, кажется, из ада восстала не только Миледи, но и ещё кое-кто. Вот уж не ожидала она, что встреча с мужем состоится при таких обстоятельствах, если вообще полагала о возможности такого «счастливого» воссоединения семейства. Она резко потянулась рукой в потайные карманы платья, но не успела. Пуля быстрее лезвия кинжала, хоть тресни, а дуло, направленное прямо на неё, ярко и угрожающе напоминало ей об этом.
Послышался щелчок взведённого курка, у Миледи внутри всё похолодело. Граф славился решительностью, да и уже успел убить её единожды, потому едва ли будет мешкать снова. Мысли метались в голове с такой скоростью, что не позволяли появиться отчаянию и панике. Позади появилась остальная компания прославленных мушкетёров. Утихомирить импульсивного друга попытался д’Артаньян. Вся надежда на чувствительного гасконца! – подумала женщина. Миледи ясно осознала, что треклятые мушкетёры каким-то образом всё вынюхали, ещё не хватало, чтобы они устроили самосуд из-за угрозы жизни своему дражайшему начальству. Миледи прекрасно понимала, что даже если граф и его дружки не прикончат её на месте, а устроят судебное разбирательство с делом о покушении на капитана-лейтенанта королевских мушкетёров, Ришелье не вступится за свою шпионку, дабы и тень подозрений не попала на кардинальскую мантию, иначе скандала с королём не избежать.
Прошло лишь короткое мгновение, но складывалось ощущение, что больше четверти часа. Леди Винтер сообразила единственный наиболее лёгкий и очевидный для себя путь к отступлению, поскольку, к несчастью для Анны и счастью для Франции, до окна она бы добежать не успела.
Девушка побледнела, словно увидела призрака, хотя в этом ей и играть сильно не пришлось, - пока Арамис лепетал что-то в их оправдание, она уставилась широко открытыми глазами на супруга и неуклюже схватилась за руку де Тревиля, пытаясь опереться, словно ей стало невероятно дурно. Бокал волей-неволей выпал из руки капитала и, расколовшись, покатился по полу.
- Граф де ля Фер! – голосом, полным ужаса, вскрикнула Миледи и, закатив глаза, упала на пол, изображая обморок. Лёжа, она незаметно нащупала в бесконечных складках кинжал, положив пальцы на рукоять, и продолжала быть неподвижной, распластавшись на полу, словно всё ещё оставалась без чувств.

Отредактировано Alice Lidderdale (2015-07-11 21:52:48)

Все участники этого, немного гротескного и нелепого, но все же опасного спектакля замерли на своих местах, будто оценивая обстановку. 
Арамис так и застыл, будто в нерешительности сжимая края шляп чуть сильнее обычного. Да и слова его, звучали не так чтобы очень убедительно:
- Господин де Тревилль, мы…
Девушка внезапно побледнела, от чего не стала дурнее, и не сводила перепуганного взгляда с направленного на нее оружия. Взгляд упирался и в мужчину, так безжалостно выносящему ей приговор если не словами, то сразу действиями. Рука ее, будто ища опоры, вдруг  схватилась за руку их капитана. Послышался звон разбившегося стекла, осколки рассыпались по полу, кокетливо сверкая при солнечном свете, падающем из окна.
- Граф де ля Фер! – сколько  ужаса был в том оклике, неподдельного, искреннего, страстного. И в следующее мгновение прекрасная леди уже падала на пол, потеряв сознание. Д'Артаньян рванулся в ее сторону, желая помочь, но его пыл быстро охладил спокойный голос Атоса:
- Еще шаг, мой юный друг, и я буду обязан скрестить с вами шпаги. Стойте, где стоите, - какая-то странная нота в этих словах подсказала, - с графом сейчас спорить не стоит.
Дальше все происходило как в страшном сне. Атос двинулся по направлению к Миледи, но де Травиль вдруг стал медленно оседать. Арамис быстрыми шагами подошел к нему, элегантно обойдя друзей. Капитан был водворен на стул, а бокал - внимательн изучен. Гасконец не так хорошо разбирался в ядах, но был почему-то уверен, что одним из признаков является осадок на дне бокала. Хотя осадок бывал и в не отравленном вине..да, пожалуй одного этого признака все таки маловато.
- Вы пили с этого бокала? - задал Арамис вполне логичный вопрос, и получив утвердительный ответ - нахмурился.
- Арамис, помоги Капитану. Отведи его к лекарю - уверенным тоном скомандовал граф. Арамис перечить не стал и вывел капитана из комнаты. Хотя пожалуй не всякий лекарь поможет выявить неизвестный яд, а ставить под угрозу жизнь де Травиля совсем не хотелось.
- Д'Артаньян, возьмите, - в руке, протянутой в его сторону был сжат заряженный пистоль, - Будьте добры, мой друг, держать даму на прицеле.
Сам же Атос подошел к девушке, и легко подхватил ее на руки повертел головой, видимо в поисках подходящей мебели. Ничего лучше кушетки в кабинете не нашлось. Девушку аккуратно уложили туда и похлопали по щекам. Д'Артаньян же не сводил с нее ни внимательного взгляда, ни направленного оружия.
[NIC]Д'Артаньян[/NIC]
[STA]любимец удачи[/STA]
[AVA]http://sf.uploads.ru/tzvfB.jpg[/AVA]

[AVA]http://sh.uploads.ru/SLxlN.jpg[/AVA]
[NIC]Миледи[/NIC]
[STA]За корсажем этой женщины — все тайны Лувра![/STA]

Удивительно, как в полной тьме можно оставаться зрячим. Анна познала это искусство довольно давно, завязывая глаза, растворяясь в окружающем пространстве, вся становясь концентрированным слухом. Вот и сейчас живописно распластавшись на полу, в своём сознании она смотрела звуки: резкий порывистый шаг – д’Артаньян сорвался с места, голос графа, суровый как сталь его верной шпаги, звон разбитого бокала, шорох, тяжелое сдавленное дыхание, предвещающее удушье, стол едва заметно задрожал, когда о него опёрся де Тревиль, да, без сомнения, это был он, яд начал действовать. Всё внимание переместилось к капитану, началась возня, Атос командовал. Анна с трудом сдерживала губы расслабленными, чтобы ненароком не улыбнуться. Де Тревиль почти волочился, рядом с ним были слышна уверенная поступь Арамиса, распахнулась дверь, в коридоре заскрипели половицы и всё тише раздавалось беспомощное шарканье. Итак. В кабинете их трое. Две шпаги, возможно, кинжалы на поясе, там же мушкет, один заряженный мушкет в руках у графа, ах, нет, уже у д’Артаньяна. Тем лучше, прямодушный гасконский выскочка едва ли выстрелит в несчастную жертву обстоятельств, по крайней мере не насмерть, а ранение можно пережить.
Оливье бережно взял её на руки, графиня чувствовала беспокойный стук его сердца в груди, ощущала знакомое родное дыхание. Уложив её, в движениях Атоса просквозила нежность, внутри Миледи всё сжалось до острой колющей боли на какое-то мгновение. Откуда может быть нежность там, где царит ненависть и презрение? Её пальцы, будто ослабевая, разжали кортик, но минутная слабость, накатившая так неожиданно, была стремительно подавлена, затоптана копытами демонов с отчаянной неприязнью. Леди де Винтер продолжала думать, всколыхнувшиеся чувства, мешавшие этому, были загнаны в далёкий тёмный угол. Анна побледнела, теперь взаправду. Покушение сорвалось, чёрт побери! Но Миледи, разумеется, думала в этот момент не о Его Преосвященстве, не о благе Франции и капитане королевских мушкетёров, она думала о самом главном – о себе. Даже если де Тревиль захлебнётся собственной пеной и кровью в соседних комнатах – она уже разоблачена и месть будет свирепа и неизбежна. Встанет ли Ришелье на её защиту? Разумеется, нет. Не теперь, не после всех неудач. Золотое время лучшей шпионки уже позади, милость сильного мира сего утеряна. И всё из-за чёртового гасконца, чтоб ему всю жизнь проходить в рядовых и сгнить в арестантской! Ничего, его время придёт.
Граф похлопал по щекам, придётся приходить в себя, иначе дадут нюхнуть какой-нибудь мерзости. Решать, быстро, сейчас. Анна подумала рассечь кортиком пояс с оружием, пнуть его подальше, а после приставить лезвие к горлу супруга. Нет! Рискованно, было бы два кинжала, а так, второй взмах будет перехвачен сильной рукой графа. Уйти, только бы уйти, выпросить у Рошфора денег и по подложным документам отправиться в Англию, нет…в какой-нибудь Ганновер.
Был бы здесь только д’Артаньян, было бы проще: невинный взгляд, немного слёз, причитаний, - и он бы сердобольно и геройски помог бедной пленнице жестокого кардинала. Но с Атосом такой номер не пройдёт, напротив, прикрываться личиной невинности, всё равно что выставлять быку красную тряпку.
- Граф, - тихо пролепетала Анна, приоткрывая глаза, будто очнулась в их поместье после страшного кошмара, оказавшегося всего лишь сном. Миледи чуть приподнялась, тряхнув белокурыми локонами и потянулась к Атосу, словно желая поверить, что он настоящий, а не наваждение. Только вместо ласкового прикосновения горячих нежных пальчиков его встретило холодное щербатое лезвие у шеи.
- Скучал, дорогой? – ехидно прошептала Анна на ухо мушкетёру и развернулась, чтобы гасконец сумел разглядеть, что таилось за объятиями, строго скомандовав:
- д’Артаньян! Бросай оружие на пол, пуля быстра, но я успею забрать твоего друга с собой, уж поверь. Мне терять нечего! Леди Винтер была похожа на осу, имеющую способность ужалить, даже будучи мёртвой.
- Как странно, да, Оливье? Даже смерть не способна разлучить нас, - тихо проговорила Миледи Атосу, усмехнувшись с едкой горечью.

Отредактировано Alice Lidderdale (2015-07-11 21:39:35)