Инвентаризация - занятие нелёгкое. И дело было вовсе не в том, что разнообразные любопытные вещички заполняли лавку от пола до потолка. Румпельштильцхен разделался бы с обновлением каталогов за один вечер, если бы не воспоминания, которым бывший маг предавался каждый раз, беря в руки очередной предмет. Иногда ему даже казалось, что эти вещи сохранили в себе частичку магии...
Голд с трудом дотянулся до верхней полки и взял небольшую шкатулку, покрытую толстым слоем пыли. Вещицу можно было принять за обычный деревянный ящик, но стоило Румпельштильцхену слегка протереть её, как на крышке проступили очертания витиеватой резьбы, украшенной тусклыми маленькими жемчужинами. Голд знал, что внутри хранится ещё одна жемчужина, за которую в Сказке можно было приобрести пару королевств и деревеньку с ограми впридачу. Разумеется, ценной была вовсе не сама жемчужина, а волшебная материя, заключённая внутри. Да, это была великолепная сделка! Прекрасная русалка отдала свой божественный голос, чтобы получить возможность ходить по земле и быть рядом с любимым. Румпельштильцхен усмехнулся: даже будучи немой, девчонка умудрилась развязать войну и внести свой вклад в насыщенную событиями историю Сказки. Впрочем, та войнушка позволила ему весьма неплохо провести время, организовав несколько довольно драматичных обменов… «Теперь сделки уж не те», - подумал бывший колдун и, меланхолично вздохнув, отставил шкатулку в сторону.
Склонившись над прилавком, Голд принялся выводить цифру «84» в колонке порядкового номера (он из принципа не признавал электронные базы данных), когда звякнул колокольчик на входной двери. Обычно Румпельштильцхен был вежлив с посетителями, но сейчас его настолько захватили приятные воспоминания, что он даже не поднял головы от своих записей. До тех самых пор, пока нежданный посетитель не заговорил.
Поначалу Голд решил, что заснул прямо на рабочем месте, поскольку этот голос он часто слышал во сне. И принадлежать он мог только одному человеку, которого Румпельштильцхен никогда не надеялся больше увидеть. Усилием воли заставив себя посмотреть на посетительницу, Голд окончательно уверовал в то, что пришёл его звёздный час. Он свихнулся. Бэлль постоянно снилась ему, но он ещё никогда не видел её в реальности. А сейчас она стояла здесь, в его лавке. С растрёпанными волосами и совершенно потерянным и смущённым выражением лица. Не отрывая округлившихся глаз от фигуры девушки, Голд вышел из-за прилавка и, опираясь на трость, приблизился к привидению. Бывший маг был прекрасно осведомлён о том, как выглядят призраки, живые мертвецы, магические иллюзии и прочие создания, которым не было места в этом мире. Бэлль отличалась от них. Она была живой, настоящей. Той самой девушкой, которая много лет назад покинула его замок, оставив мага с пустотой на сердце. Затаив дыхание, Румпельштильцхен протянул руку в попытке коснуться щеки любимой.
Уже бесчисленное количество лет колдун не испытывал такое любопытное чувство, как страх. А сейчас он вдруг испугался, что от его прикосновения фигура Бэлль исчезнет, оставив его переживать невыносимое одиночество, разбавленное весьма неприятным диагнозом… И всё-таки Голд нашёл в себе силы притронуться к лицу девушки слегка дрожащими пальцами. Нет, она никуда не исчезла. Её кожа была мягкой, тёплой и совершенно точно принадлежала живому человеку. Пальцы Голда скользнули по щеке Бэлль, а взгляд стал совсем растерянным. Схватив девушку за плечи, Румпельштильцхен прошептал:
- Ты жива… Ты вернулась. Невозможно…

Отредактировано Mr. Gold (2012-09-26 20:42:16)

Возможно, человек, принадлежащий миру-без-магии, ещё долго подбирал бы с пола челюсть или, чего доброго, грохнулся бы в обморок. Но разум Голда довольно быстро справился с осмыслением ситуации и перебросил её из состояния "невозможное" в состояние "очевидное". Беспомощное выражение растерянности на лице бывшего мага сменилось совершенно искренним счастьем, а с телом немедленно начало происходить нечто странное: дыхание вдруг перехватило, сердце забилось быстрее, а в глазах стало предательски жечь. Не в силах совладать с нахлынувшими эмоциями, Румпельштильцхен сгрёб девушку в объятия, крепко прижал к себе и уткнулся носом в её плечо.
– Бэлль… Тебя зовут Бэлль, – хрипло пробормотал Голд и удивился тому, что вообще сумел что-то произнести.
Прежде колдун никогда не тешил себя бессмысленными надеждами, но сейчас он абсолютно ясно осознал: у него появился шанс всё исправить. Нет, больше он не подведёт её. Не усомнится в ней и не оставит. Ни магия, ни власть не принесли ему счастья. Пожалуй, во всём этом действительно нет смысла, если в сердце только пустота. Румпельштильцхену понадобились десятилетия, чтобы понять этот простой факт, но теперь он не совершит той же ошибки. Судорожно вздохнув, Голд смахнул слёзы рукавом дорогого пиджака и отстранился от Бэлль.
Теперь, когда дышать стало немного легче, бывший колдун вдруг понял, какую злую шутку сыграла с ним Реджина. Нет, она, конечно же, не победила его, но ещё никому и никогда не удавалось причинить Румпельштильцхену столько боли (кроме него самого, разумеется). Всё это время Реджина держала Бэлль в заточении, намереваясь, должно быть, использовать её как оружие против единственного противника, от которого никогда не могла отделаться. Многие годы его любимая провела в одиночестве, без памяти… А Голд знал, каким мучительным бывает одиночество.
Глаза Румпельштильцхена потемнели, ладони сжались в кулаки и, не будь рядом Бэлль, многие вещицы в лавке немедленно потеряли бы свой товарный вид. Что ж, королева отлично поразвлекалась, пока он мучился виной и невыносимым чувством утраты. Теперь пришло время показать Реджине, какую ошибку она совершила. Мистер Голд никогда не оставался в долгу, а долги такого рода предпочитал возвращать ещё и с процентами. «Обещаю, что тебе будет весело, дорогуша», – мысленно обратился к королеве колдун, ощущая, как гнев уступает место такому привычному чувству жажды изощрённых моральных издевательств.
Однако вскоре и оно отошло на второй план, стоило Румпельштильцхену снова взглянуть в растерянное личико Бэлль. Вместо кривой ухмылки на лице бывшего мага вдруг появилась тёплая улыбка, а хищный блеск в глазах сменился нежностью.
– Не бойся, – ласково произнёс Голд и положил ладонь на плечо девушки. – Реджина больше не доберётся до тебя. Теперь ты под моей защитой.
Румпельштильцхен торопливо снял с вешалки пальто, набросил его на плечи, схватил ключи и включил сигнализацию.  Он понятия не имел, в каких условиях Реджина держала Бэлль, и не мог допустить, чтобы его любимая и дальше терпела лишения.
– Пойдём, – Голд запер дверь для посетителей, повесил табличку «Закрыто» и вывел девушку из здания через служебный вход. На улице было довольно свежо, но не холодно. Румпельштильцхен обнял Бэлль за плечи и повёл её к парковке, где стоял его чёрный «Кадиллак».

Захлопнув дверь за Бэлль, мистер Голд обошёл автомобиль, грубым жестом швырнул трость на заднее сиденье и уселся за руль. Некоторое время бывший маг неподвижно сидел, сцепив пальцы и погрузившись в размышления, а затем взглянул на девушку и тепло улыбнулся. Она задавала вопросы, надеялась, что у неё получится что-нибудь вспомнить... Но Румпельштильцхен знал - любая информация окажется бесполезной. Пока Сторибрук находится во власти проклятия, Бэлль будет помнить только своё долгое одиночество и четыре стены, в которых заключила её королева. Глаза Голда снова зажглись яростью, но на этот раз выражение его лица осталось спокойным. Румпельштильцхен твёрдо решил, что Бэлль не должна видеть его гнев. Она и так слишком смущена и потеряна, а ведь он пообещал защищать её.
– Конечно, я отвезу тебя домой. Думаю, ты не откажешься от обеда, правда? – произнёс Голд, выруливая на дорогу. – И, наверное, тебя следует переодеть во что-то получше этой больничной рубашки. Ты и без того слишком долго её носила, мм? 
Румпельштильцхен подмигнул девушке и снова внимательно уставился на дорогу. Разумеется, он понимал, что не может рассказать Бэлль правду. Сейчас любая история должна показаться ей простой и логичной, а не подвергать рассудок очередному испытанию.
– Много лет назад ты была похищена. Поиски ни к чему не привели, и все посчитали тебя погибшей, – Голд отвлёкся и осторожно покосился на девушку, опасаясь, что эти жестокие слова шокируют её. – И, боюсь, ты ничего не вспомнишь, когда увидишь свой дом, потому что раньше ты жила совсем в другом месте. Очень далеко отсюда.
Румпельштильцхен немного помолчал и ровным тоном тихо добавил:
– Я понимаю, что ты не можешь вспомнить меня. Тебе не нужно извиняться.
Припарковавшись рядом с особняком, Голд снова улыбнулся своей спутнице и вышел из машины, прихватив свою злосчастную трость. Он прохромал к крыльцу, нащупал в кармане ключи и повернул нужный ключ в замочной скважине. Толкнув дверь, Румпельштильцхен обернулся и протянул Бэлль руку.
– Теперь ты дома.

Любой житель Сторибрука, знакомый с мистером Голдом ближе, чем совсем нет, ни за что не стал бы спорить с одним простым фактом: к этому человеку тяжело испытывать положительные эмоции. И, чего уж там, с ним просто-напросто невозможно договориться! Казалось, Голд был абсолютно лишён обыкновенного человеческого сострадания, а любые его уступки и одолжения имели высокую цену. Но, знаете ли, если бы сейчас Румпельштильцхену принесли бумагу, утверждающую, что он любезно прощает всем долги и отменяет арендную плату во всём городе, он поставил бы подпись, не сказав ни слова. В конце концов, какое значение имеют вопросы власти, когда в прихожей его особняка стоит Бэлль и счастливо улыбается? В этот момент бывший маг не думал даже о мести Реджине, как бы это ни было парадоксально... Но несколько секунд спустя визит искренней улыбки к физиономии Голда завершился, и выражение его лица сделалось спокойным. Опасно-спокойным.
– Зачем Реджина заперла тебя? – переспросил Румпельштильцхен, криво усмехнувшись. – О, ты была её козырной картой! Она собиралась использовать тебя, чтобы манипулировать мной. Можешь мне поверить, это опасное занятие. Реджина решилась бы рискнуть лишь в самом крайнем случае.
Голд взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза. Как же ему хотелось, чтобы Бэлль поняла, кто он такой! Не таинственный незнакомец-альтруист, не её родственник, не старый друг, готовый всегда прийти на помощь... А кто-то гораздо более близкий.
– У каждого есть слабость, и Реджине удалось отыскать мою.
"Но воспользоваться ею не удастся," – мысленно закончил фразу маг, помогая Бэлль снять пальто. Человека, о котором упомянула девушка, Румпельштильцхен припомнил сразу. Кажется, его безумный бывший компаньон всё же может ещё быть полезен...
– Джефферсон... Скажем так, в прошлом мы пересекались, – признался Румпельштильцхен, швыряя своё пальто в сторону вешалки. – Однако сейчас у нас по плану небольшая экскурсия! Итак... Холл здесь, вон та дверь - в гостиную, пройти в кухню и столовую - это туда. – Голд двинулся вперёд по коридору, тыкая пальцем в соответствующих направлениях, и затормозил у лестницы. – Гардеробная наверху. Если ты хорошенько поищешь, то там может найтись пара подходящих вещей. Должен заметить, наличие платьев в моём доме можно объяснить исключительно моими ностальгическими чувствами. Мне кажется, тебе понравится белое… А мне тем временем нужно выполнить обещание накормить тебя обедом!

Отредактировано Mr. Gold (2013-01-22 20:34:30)

Страшные тайны и маленькие секреты всегда были неотъемлемой частью существования Румпельштильцхена. Но в таком небольшом городке, как Сторибрук, мистеру Голду стало довольно трудно скрывать одно неожиданное и весьма забавное обстоятельство: своё неравнодушие к искусству кулинарии. Возможно, кому-то будет сложно поверить, но факт остаётся фактом: лучшие интриги плелись в процессе так называемых «плясок со сковородкой», которые Голд регулярно практиковал после напряжённого рабочего дня. Кажется, идея с поджогом родилась у Румпельштильцхена именно в тот момент, когда у него чуть не подгорели блинчики…
Итак, проводив взглядом хрупкую фигурку любимой, мистер Голд отправился на кухню выполнять обещанное, применяя отточенные годами навыки. Давным-давно, когда Бэлль была его пленницей, ей всегда удавалось удивить мага очередным впечатляющим блюдом. Тогда в распоряжении Румпельштильцхена была магия, но еда, «приготовленная» заклинанием, почему-то оказывалась довольно безвкусной и не шла ни в какое сравнение с кулинарными шедеврами Бэлль. Лучше всего, по мнению Голда, у девушки получались блюда с грибами.
Нарезая и обжаривая шампиньоны с луком, Румпельштильцхен размышлял о том, как быстро Реджине сообщат о пропаже пленницы. Скорее всего, уже к завтрашнему утру леди мэр узнает о досадном инциденте. И мистеру Голду очень хотелось бы, чтобы к этому времени их бравый шериф Эмма Суон уже держала в руках заявление с обвинением в похищении от мистера Фрэнча. Должно быть, безутешный папочка очень соскучился по дочери. Румпельштильцхен не особенно терзался чувством вины за избиение, как оказалось, ни в чём не виновного старика, но даже бывший маг признавал, что мистер Фрэнч заслуживает искренних извинений.
К тому времени, когда вернулась Бэлль, жаркое с шампиньонами уже вовсю тушилось на медленном огне, а мистер Голд собирался заняться сервировкой стола. Услышав предложение помочь, Румпельштильцхен обернулся к девушке, демонстрируя жизнерадостный жёлтый фартук в синюю полоску.
Это белое платье действительно очень шло Бэлль. С трудом справившись с порывом обнять и расцеловать своё сокровище, Голд лукаво улыбнулся и ответил:
– Пожалуй, помощь была бы весьма кстати. Где ты этому научилась?

Бэлль кружилась по кухне, и каждое её движение заставляло Румпельштильцхена путешествовать по собственной памяти к старым добрым временам. Бывший маг стоял, отвернувшись от девушки и прикрыв глаза, но всё равно видел перед собой её сосредоточенное личико, на котором то и дело появлялась добрая, немного смущённая улыбка, слышал шорох длинной юбки её платья, который, бывало, так отвлекал его от чтения колдовских книг. Он был почти счастлив в то время, пока Бэлль была с ним. По правде говоря, он даже не заключил ни одной сделки: людские страдания перестают доставлять радость, когда ты счастлив. 
– Память даёт тебе подсказки, Бэлль, – задумчиво произнёс Голд в ответ на фразу девушки. – Я знаю, что пока этого слишком мало, но со временем ты вспомнишь всё, – бывший колдун обернулся к Бэлль, и на его лице появилась мягкая улыбка. – Я обещаю.
Да, в этом мире гораздо сложнее быть героями. Скажем, разве можно узнать в запутавшемся и неуверенном в себе Дэвиде Нолане Прекрасного Принца? Или отчаянную Сноу в наивной и чрезмерно сострадательной Мэри Маргарет? Но Бэлль совсем не изменилась. У неё не было альтернативной личности в Сторибруке. «Неизвестно, что хуже: провести двадцать восемь лет в больничной палате или прожить жизнь человека, настолько противоположного тебе настоящему», – подумалось Румпельштильцхену.
Когда фарфоровая кружка оказалась в пальцах Бэлль, бывший маг затаил дыхание, надеясь на невероятное. Это совершенно противоречило здравому смыслу. В конце концов, он сам создал проклятие и знал, что ни одной лазейки для настоящих воспоминаний в нём не было. И всё же Голд не мог сопротивляться абсолютно безнадёжным мыслям. Увы, никакого внезапного прозрения не произошло. Кружка слабо звякнула, когда Бэлль поставила её на место, и Румпельштильцхен поморщился. Разумеется. Ни единой лазейки.
Впрочем, замечание о волшебнике вдруг снова развеселило Голда. Никому и никогда не удавалось парой простых и даже дежурных фраз заставить его чувствовать себя лучше.
– В некотором роде, – ответил Румпельштильцхен и, тепло улыбнувшись Бэлль, подошёл к бару и вытащил бутылку белого вина, которая немедленно заняла почётное место в центре стола. Погасив огонь, Голд шагнул к шкафу с посудой и взял в руки белую кружку, к которой несколько минут назад прикасалась Бэлль.
– Уверена, что не хочешь горячего чая, дорогуша? – бывший маг подмигнул девушке, картинным жестом нацепив ручку кружки на палец.
Приятные воспоминания настолько захватили разум Румпельштильцхена, что он на мгновение совершенно забыл, каким должен быть мистер Голд. Всё также глядя на милое личико Бэлль, бывший маг шагнул в столу, неосторожно переместив вес на покалеченную ногу. Колено тут же подогнулось и напомнило о своём текущем состоянии короткой, но весьма сильной вспышкой боли. Румпельштильцхен охнул и ухватился за край стола, чтобы не упасть. Кружка соскользнула с пальца, упала на пол и печально звякнула, теряя кусочек себя любимой. Голд, вынужденный стоять, слегка согнувшись, поднял голову и удивлённо уставился в глаза Бэлль.

 
Воспоминания не способны были преодолеть забвение, но даже Румпельштильцхен, создавая своё проклятие, не предполагал, что сила истинной любви настолько велика. Бэлль не узнавала его, но это больше не имело значения. Имена, прошлое, все ошибки и неверные выборы потеряли всякий смысл для них обоих. Бэлль смотрела на своего мучителя с нежностью и любовью. Она не помнила фактов, но чувства вернулись к ней, посрамив тем самым всё магическое могущество Тёмного.
Румпельштильцхена с новой силой охватило чувство вины. Он так упорно отвергал её любовь, такую чистую и искреннюю. Любовь, которая не покинула сердце девушки за все эти долгие годы одиночества и беспамятства. Возможно, следовало бы ответить на её вопрос так, как он делал всегда. Обыгрывал, запутывал, подкидывал вместо прямых ответов искажённые истины... Но Румпельштильцхену вдруг подумалось, что сейчас нет смысла скрывать и обманывать. Чувства Бэлль пережили куда более жестокие испытания, поэтому бывший маг надеялся, что она не оттолкнёт его теперь.
– Я... – Голд опустил взгляд и запнулся, пытаясь подобрать верные слова. – Я сделал неправильный выбор в прошлом. Очень глупый. И я пожалел о нём.
На лице Румпельштильцхена появилась горькая кривая улыбка, которая исчезла спустя мгновение, когда он снова посмотрел в глаза любимой.
– Это из-за меня ты попала в лапы Реджины. Из-за меня лишилась памяти и провела столько лет совсем одна, – слова нелегко давались Голду, но он заставлял себя говорить дальше. – Очень давно я усомнился в тебе и выгнал прочь. Я отказался от тебя. А ты осталась без защиты. Только я мог защитить тебя от той, кем стала Реджина. Я подвёл тебя.
Румпельштильцхену почему-то стало тяжело смотреть на Бэлль. Привыкший играть словами маг давно разучился бояться, но уже второй раз за этот день испытывал страх. Это было удивительно и совершенно по-новому.
Бывший колдун мягко высвободил руку, наклонился и поднял кружку. Задумчиво взглянул на маленький белый осколок, который остался валяться на полу, а потом повертел кружку в руках, не отрывая взгляда от блестящего фарфора.

Нет ничего страшнее молчания в ответ на исповедь, и каждое мгновение тишины подтверждало эту простую истину. Румпельштильцхен вдруг ощутил себя висельником, болтающимся на крепкой верёвке, которая всё сильнее и сильнее сдавливает горло. Он признался, поддавшись порыву и шестому чувству. Неужели это был неверный ход? Сейчас он мог бы стать для Бэлль преданным защитником, попытаться искупить свою вину прежде, чем заклятие будет снято. Но теперь девушку будут терзать вопросы, ответы на которые стёрты вместе с её памятью. И пусть подробности его предательства Бэлль до поры до времени не узнает, но уж последствия-то она помнит отменно! Двадцать восемь лет одиночества… И во всём виноват он, Румпельштильцхен. Он снова просчитался, и теперь проклятая правда будет отравлять их отношения, пока не сгубит их совсем!
Голд вздрогнул и одёрнул себя. Нет, на этот раз он поступил правильно. Скрытность и лицемерие, быть может, часто служили ему добрую службу, но только не теперь. Именно обман станет самым страшным ядом для их чувств.
Румпельштильцхен протянул руку, нежно взял ладонь Бэлль и рассмотрел крошечную ранку. Ах, если бы его магия действовала в этом мирке, ему потребовалось бы меньше секунды, чтобы заставить царапину исчезнуть. Увы, сейчас в распоряжении мистера Голда был только самый обычный пластырь. Бывший маг уже хотел было отправиться на поиски аптечки, но вдруг, повинуясь внезапному приступу тёплых чувств, привлёк девушку к себе и крепко обнял.
– Бэлль, прости меня, – прошептал Румпельштильцхен, проводя рукой по её растрёпанным волосам.
С трудом заставив себя отстраниться, Голд озабоченно взглянул на пораненный палец Бэлль и пробормотал:
– Я принесу пластырь…

Задумчивый и смущённый, мистер Голд пробирался к заветной двери в ванную, преодолевая на своём пути многочисленные препятствия. Казалось, все острые углы в доме, будто почуяв необычное расположение духа Румпельштильцхена, делали всё, чтобы бывший маг чувствительно о них приложился. Впрочем, даже если бы вешалка для пальто задумала снести ему голову, Голд, погружённый в невесёлые размышления, не заметил бы её стараний. Бэлль так и не сказала ему ни слова, и теперь Румпельштильцхен чувствовал, как верёвка вокруг горла затянулась до предела. Достав из шкафчика пластырь, Голд взглянул в зеркало на своё осунувшееся лицо и вздохнул. Трусливо отсидеться в ванной не получится: нужно вернуться и принять свой приговор. И, конечно же, залепить царапинку несчастной жертве его неосторожности.
Почуяв чарующий запах своего кулинарного шедевра, который разливался по коридору, Румпельштильцхен немного приободрился. Бэлль всё-таки заинтересовалась его грибочками! Вряд ли можно было надеяться, что от души приготовленные шампиньоны смогут искупить его вину, но хоть что-то приятное для любимой он сделал. Голд вошёл на кухню, нервно покусывая губы, и остановился за спиной Бэлль.
Румпельштильцхену пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её тихий голос. Голос, который перерезал ту верёвку, которую он сам стянул на своей шее. Обычно холодное сердце мистера Голда вдруг наполнилось радостью и умилением, настолько сильным, что его лицо сделалось немного жалким. Она простила его. Ещё тогда, в прошлой жизни. Неужели он заслужил такую чистую, всепрощающую любовь? Нет, разумеется, нет. Возможно, когда-нибудь…
Бывший маг почувствовал себя самым счастливым человеком в этом никчёмном мирке. Схватив со стола две тарелки, Румпельштильцхен шагнул к Бэлль и, просияв, заявил:
– Жаркое определённо удалось! – маг характерным жестом двинул тарелками вперёд, но вдруг вспомнил, что рана его любимой до сих пор не под защитой бактерицидного пластыря. – О… Прости… Вот!
Голд поспешно звякнул тарелками об стол и помахал тоненькой упаковкой перед носом Бэлль.

Отредактировано Mr. Gold (2012-12-30 22:29:31)