Ей дали мало времени на сон, не смотря на рекомендации доктора  касательно покоя. Впрочем, сама виновата. Надо было оставаться в больнице и отдыхать, а не рваться оттуда любыми способами, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке и он сладко спит в своей кровати. Мэри Маргарет сказала, что Регину посадили в участок, и Генри обеспокоенно спрашивал, что с ней будет. Мальчик так упорно пытался заставить всех поверить, что его приемная мать - Злая Королева из сказки, но сам, похоже, оказался не готов это принять. Успокоив ребенка, что не позволит причинить вред Регине, пока у нее нет магической силы, Свон сама решает направиться в участок, как только у нее появляется такая возможность. Она привыкла доверяться интуиции, которая подводит ее нечасто, и сейчас шестое чувство настойчиво твердит, что имеет смысл пообщаться с Региной, как минимум, ради Генри.

Стоя на пороге своего кабинета и опираясь на дверной косяк, Свон смотрит сквозь прутья решетки на женщину, устроившуюся на кушетке и явно утомленную последними событиями. Эмма окидывает взглядом ставший родным полицейский участок, в котором ничего не изменилось. Как будто проклятие и избавление от этого самого проклятия никак не отразились на этом кабинете. Свон в который раз пытается собрать мысли в кучу, чтобы осознать и принять для себя всю эту новую и такую чуждую для нее реальность. Что там у нас? Ее родители - Белоснежка и Прекрасный Принц, психоаналитик ее сына - сверчок, а сейчас в этой камере лежит та самая Злая Королева, ставшая, в общем-то, основной причиной разлуки Эммы с ее родителями. В голове не укладывается. Она осторожно ступает по полу кабинета, чтобы не разбудить ее Величество. Свон, наверное, должна испытывать злость или ненависть по отношению к этой женщине, но почему-то не может. Она элементарно не может ее ни в чем винить, хотя поводов более, чем достаточно, и без сказочного прошлого Белоснежки и Принца. Это не ее сказка, не ее реальность, да, она верит во все это, но поверить  не значит принять. Свон ставит на один из рабочих столов подставку с двумя картонными стаканчиками, когда за ее спиной слышится шорох. Похоже, пленница проснулась.

- Доброе утро... - произносит скорее на автомате, но быстро поправляется: - Вернее, уже вечер, и не сказать, что добрый, - последнюю часть фразы бормочет под нос, скорее констатируя это для себя. Взяв один из стаканчиков, а другой рукой держа бумажный пакет, Эмма подходит к камере и протягивает их через прутья решетки. - Сэндвич с омлетом и какао без корицы... Генри говорил, что ты ее не любишь, - добавляет, сама не понимая, как вспомнила об этом. Просто отложилось в памяти однажды, и все. Свон прекрасно понимает, что Королева чувствует себя уязвимой и в каждом видит врага, особенно в ней, в Эмме, ведь, сама не отдавая себе в этом отчет, Регина больше всего насолила именно ей, маленькой новорожденной девочке, вынужденной расти без родителей и выживать в этом чертовом не магическом мире. Но, что парадоксально, сама Эмма, пожалуй, единственный человек в городе, кроме Генри, не мечтающий так или иначе свести счеты с Королевой. Понимая, что брюнетка наверняка думает иначе, Свон лишь закатывает глаза. - Да брось, ты почти два дня ничего не ела. Я не для того защищала тебя от разгневанной толпы, чтобы ты умерла с голоду у меня в участке, - замечает вполне резонно. Вовремя сдерживается, чтобы не ляпнуть что-то в духе "не бойся, отравлять еду - не мой метод", но благоразумно не произносит этого вслух, закусывая губу и глядя в карие глаза измученной женщины. Очередной конфликт сейчас не нужен никому из них.

Отредактировано Emma Swan (2014-09-19 18:00:03)

Не стоит пытаться думать о человеке лучше, чем он есть на самом деле, это может встать тебе боком. Привыкшая жить в более жестокой атмосфере большого мегаполиса, Эмма воспринимала это правило как прописную истину. Она никому не доверяла, делала все, чтобы ни от кого не зависеть, быть свободной и верной себе. И все-таки, несмотря на то, что выросла она не со своими родителями, что-то от них у нее все-таки неизбежно отпечаталось в генах. 7 Ей не нравилась Регина с первого дня их знакомства, эта ее непредсказуемая манера быть то спокойной и довольно приятной и тут же в одно мгновение становиться пугающе озлобленной серьезно напрягала Спасительницу, Эмме даже не приходилось читать ее, мисс Миллс всегда была предельно откровенна в своей неприязни, время от времени, включая режим жидкого лицемерия. У Свон иногда даже создаётся впечатление, что в ней боятся две абсолютно разные женщины, но, увы, Злая Королева  раз за разом одерживает триумф. И все равно этот титул вяжется у Свон скорее с чем-то образным, олицетворением жестокости и сумасводящего одиночества. Вы когда-нибудь замечали, как одиноки сказочные злодеи? Их никто не любит, никому и в голову не приходит их пожалеть - иногда это причина, но, порой, и следствие их злодейской сущности. В сказках все так просто, границы между добром и злом такие четкие и очевидные, что колебания на их счет кажутся бессмысленными. Но жизнь - это совсем иное, в жизни всему есть причины и объяснения, никто не рождается злым, это всего лишь щит, толстая кожа, защищающая от обид и страданий, так скоро превращающаяся в свою собственную.

Эмма смотрит на Реджину без злости и раздражения, кажется, в Сторибруке эти чувства притупились со временем, и она стала гораздо терпимее. Кажется, на какие-то доли секунды мисс Миллс даже обрадовалась появлению блондинки. Впрочем, "обрадовалась" - громко сказано, скорее, не сразу расстроилась, что по шкале их взаимоотношений уже походит на своеобразный прогресс.  Свон была готова к тому, что еду из ее рук не примут. Да что там, она и сама бы не стала употреблять в пищу ничего, что "по доброте душевной" предложила бы ей Регина. Особенно из яблок.  От этой мысли ее немного передёргивает. Эмма знает, что с со дня заточения злой волшебницы, никто и не приблизился к участку с целью накормить несчастную женщину. Впрочем, Королева так сверкает своими карими глазами, когда слышит имя Генри, что Свон остается лишь порадоваться, что их разделяет решетка камеры, вид у мисс Миллс такой, будто она готова  отужинать самой Эммой. Как ни странно, язвительность так и не выветрилась из нее за время, проведённое здесь в одиночестве. Сколько ядовитого презрения она вкладывает в эту фразу про благотворительность! Шериф отводит взгляд и поджимает губы, борясь с желанием высыпать завтрак Королеве на голову и полить сверху какао без корицы. Но, глубоко вздохнув, Эмма кладет пакет сквозь прутья решетки на кушетку:

- Как хочешь, - пожимает плечами и ставит стакан с какао на стол и берет с подставки второй  - с корицей, их с Генри общая слабость. На какую-то долю секунды на ее губах появляется ностальгическая улыбка, пока пальцы постукивают выпуклые бока картонного стаканчика. Ее воображение рисует кафе "У Бабушки", большую чашку горячего какао со взбитыми сливками и корицей, которую ставит перед ней миссис Лукас, приговаривая что-то про угощение от тайного поклонника. Саркастический голос за спиной заставляет ее вздрогнуть и отвлечься от окутывающих мыслей. Эмма оборачивается медленно, как будто бы нехотя, смотрит на брюнетку, сдвинув брови, как будто бы не узнает. Она молода, красива, она королева, в конце концов... Что же могло сделать ее такой? Свон пропускает мимо ушей откровенное хамство, просто некоторое время разглядывая женщину. Генри. Самое важное, что есть у нее в жизни, единственный человек, способный вызвать иную улыбку на этом красивом лице, способный заставить блестеть эти глаза. Ей так не хватало любви, и сейчас она чувствует себя как загнанный зверек, скалится, выпускает когти, не позволяет и руки протянуть. Не то что бы ей этого очень хотелось, но все же... - Он спрашивал о тебе, - вновь поджимает губы. Она не собиралась этого говорить, но снова это чувство, что она должна, не позволяет промолчать. Облокачивается бедром на стол, неловко обнимая себя одной рукой. - Послушай, нас с тобой нельзя назвать подругами... Я даже знаю, как нас можно назвать, но... - ей сложно подобрать слова, но это необходимо. В этом мире всего два человека знают, чем магия угрожает их миру, и Эмма интуитивно из двух зол выбирает меньшее в самом прямом смысле. - Расскажи мне, что происходит? Проклятие снято, что дальше? Или этот вариант ты не просчитывала?

Отредактировано Emma Swan (2015-04-14 21:56:34)

Страх – самое естественное и одно из самых постыдных чувств среди людей. Его испытывают все, кто обладает центральной нервной системой и способен чувствовать. Эмма и Реджина – две сильные и уверенные в себе женщины, они обе боятся, но старательно делают вид, что это не так. Обе все видят и понимают, но продолжают разыгрывать этот спектакль друг перед другом, как будто боясь дать друг другу какое-то мнимое преимущество. Свон чувствует себя маленьким ребенком, которому хочется спрятаться в шкаф и переждать кошмар ночи. Ей до сих пор сложно поверить в реальность всего того, что здесь происходит, но приходится делать все, чтобы сохранять спокойствие. Как-то непроизвольно роль лидера в этом городе досталась ей, на ее плечи возложено решение всех проблем сказочных жителей, ведь она Спаситель. Только вот Эмму жизнь к такой миссии не готовила, и сейчас она элементарно боится не выдержать груза возложенной на нее ответственности. Страхи Реджины кажутся еще более прозрачными, ведь в городе не более трех-пяти людей, которые не испытывают к Королеве всепоглощающей ненависти. В первую очередь это относится к Генри. К слову, о сыне, только услышав имя ребенка, брюнетка заволновалась и прильнула к решетке.

—  Конечно, спрашивал, — Эмма вздыхает и ставит стаканчик с какао на стол. —  Он скучает по тебе. Вернее…  — Она на секунду запинается, думая, как бы правильно сформулировать мысль. —  Он знает Злую Королеву по страницам детской книжки с картинками, — она опускает взгляд в пол, ведь сейчас она говорит не только о Генри, но и о себе самой. Она не может воспринимать все это всерьез. Она не считает мисс Миллс приятным человеком, но сопоставить с ней Злую Королеву из книги сына, о всеми ее ужасными поступками, у нее все равно не получается. Кто-то же написал эту историю, а авторы любят делать зло еще более черным для пущего контраста. —  Генри скучает по Реджине, своей маме, — это сложно произносить, ведь за это звание они воюют с самого момента появления Эммы в Сторибруке. И все же, это правда. Мальчик совсем не испытывает радости и гордости за себя, хоть и доказал всему городу, что был прав.

Глупо было искать помощь в лице Реджины, ведь она меньше всех хотела такого исхода. В свете новых фактов многое становится ясно, в том числе и то, почему мадам мэр так настойчиво пыталась выставить Свон из города. Но шериф теперь понятия не имеет, что делать. Все жители в недоумении, почему они не вернулись в свои дома в своем сказочном мире, почему магия тут носит совершенно иной характер, но Эмма не знает ответов на эти вопросы, она из другого мира, а единственный человек, владеющий этой информацией, может только огрызаться. Эмма лишь закатывает глаза после этого многострадального «долго и счастливо». Сейчас Сторибрук больше похож на Титаник перед крушением, все бегают по улицам, ищут родных и любимых, расклеивают плакаты, стучатся во все двери.

—  Послушай, в этом городе творится нечто, с чем я никогда не сталкивалась. Как бы я ни хотела помочь, я ничего не могу сделать, зато ты можешь. Ты создала Сторибрук и перенесла всех в этот мир, должен же быть какой-то путь назад… — Эмма запинается на секунду, вспомнив, с кем разговаривает. Как сложно повторять себе, что перед тобой Злая Королева, ждать от нее помощи – все равно что ждать дождя в пустыне. Но ведь Свон знает другую женщину, быть может, по меркам ее мира, ту еще стерву, но с мозгами. —  Я знаю, что у тебя нет никаких причин мне помогать, но… подумай,  — бросает, решив, что этот разговор лучше будет завершить сейчас. Мадам мэр не в том состоянии, чтобы идти на компромиссы. —  Мне пора идти, а тебе лучше остаться здесь, ради твоей же безопасности.  Вечером я вернусь и мы попробуем поговорить еще раз, надеюсь, уже без решеток. — Свон выбрасывает свой стаканчик в ведро и берет со стола второй, после чего быстро подходит к своей пленнице и отдает напиток, чуть ли не ткнув стаканчиком прямо в живот. —  И поешь.  — Смотрит в глаза видимо оторопевшей от приказного тона Королеве и предвидя вероятную реакцию в духе «мне не нужны подачки», добавляет, - —  Это называется забота.  — После женщина решительно разворачивается и покидает кабинет в надежде, что вечером им все-таки удастся поговорить, а пока самой Эмме нужно придумать, что она может предложить взамен на спасение Сторибрука, не приплетая к этому Генри.