Какой-то внутренний инстинкт как будто подгоняет ее вперед. Хочется сию же секунду покинуть этот чертов участок, оказаться на улице, хотя бы там. Как будто, стоит закрыться двери за ее спиной, как в голове все прояснится, мысли встанут на свои места, все станет просто и понятно. Свежий воздух ударяет прохладой в лицо - да, пожалуй, именно этого ей сейчас смертельно не хватало. Все произошедшее минутой ранее кажется как во сне, да и вообще весь сегодняшний день, столь насыщенный событиями, как в тумане. Она добредает до машины, но не спешит садиться в водительское кресло. Буквально три секундочки, пара глубоких глотков кислорода. Сейчас она должна будет поехать к Реджине и сказать ей... что? Что Генри был похищен неизвестной, и, со слов пирата и десятилетней девчонки, сейчас находится в Неверленде? Черт подери, это какая-то чушь, как она сама могла так легко в это поверить? Левой рукой убирает волосы назад, пытаясь хоть как-то сориентироваться. Путешествие между мирами, туфельки... Ассоциация с очередной сказкой про волшебную страну Оз. Как же все намешано, спутанно и непонятно. И почему они сразу подумали про Неверленд, раз уж миров такое бесчисленное множество? Увы, вопросов в разы больше, чем ответов, и Свон уверена, что от Ее Величества она услышит их как минимум втрое больше.

Решив, что придумает речь по дороге, открывает дверцу и садится на водительское сидение. Эмма кладет руки на руль и закусывает нижнюю губу. Сейчас важно собраться и успокоиться. Алкоголь уже должен был выветриться, если не считать того, что пират пролил ей на одежду, пытаясь таким нетривиальным способом вернуть в сознание. Свон поворачивает ключ в замке зажигания. Ей теперь не важно, что подумает и скажет Реджина, сколькими проклятиями ее осыплет, сколько ненависти будет в ее глазах. Ведь, как бы то ни было, она обязательно скажет, что это вина Эммы, что это она не уследила... И будет права, наверное. Она должна была заметить, должна была насторожиться еще днем, когда Генри захлопнул книгу, едва она подошла, как легко и просто воспринял ее слова об отце, как просто простил ей эту ложь, как обнял ее так, будто прощался. И сейчас до нее в полной мере доходят слова Пейдж про то, что они хотели испробовать туфельки, хотели переместиться в другой мир, вот так просто, никому ничего не сообщив. От этой мысли неприятные мурашки разбегаются по всему телу. Нет, об этом она Реджине рассказывать точно не будет. Если пират сказал правду, и ее сын сейчас в Неверленде, она его найдет. Впрочем, будь он в любом другом мире, она не перестанет искать. Потеряв его однажды, она не может допустить этого снова.

Похоже, Всевышний, или кто он там, решил, что Эмме как-то слишком легко живется, и до кучи, ко всему послал на ее голову довольно навязчивого мужчину с крюком и в кожаном плаще. Так себе послание, прямо скажем. И женщина лишь закатывает глаза, когда замечает вышедшего из участка пирата в зеркало заднего вида, и ложится лбом на ободок руля, но тут же выпрямляется. Есть слабая надежда, что он пройдет мимо и направится по своим делам, но интуиция снова оказывается в числе правых, брюнет уверенно направляется к ее машине. И она даже не знает, как к этому относиться, их недлительные взаимоотношения носят довольно циклический характер: сначала они пытаются друг друга убить, потом мило беседуют, дальше снова следует членовредительство. Учитывая, что последние несколько минут они не пытались контузить друг друга, Свон следует ударить по газам и умчаться подальше от этого "подарка судьбы". Но она несколько секунд наблюдает, как он возится с дверью, после чего, глубоко вздохнув, перегибается через пассажирское кресло и открывает замок изнутри. Что ж, возможно, скоро она об этом пожалеет. Поправляет платок на ладони, пока он усаживается в пассажирское кресло. Пальцы перестали кровоточить, но бордовая жидкость застыла на руке липкой пленкой, а сами порезы немного щипает. Он заговаривает, усевшись в машину, и Свон лишь закатывает глаза и поджимает губы. Конечно, с одной стороны он прав, ей не помешала бы как минимум информация, но с другой - с какой радости столько внимания к малознакомой женщине? Уже второй мужчина за сегодняшний день пытается проявить чудеса благородства. Может, эпидемия?

- У всего есть цена, - произносит заученную фразу, трогаясь с места. - Это закон любого мира, верно? - Конечно, верно. И ее мир без магии, в котором она выросла - не исключение. Все имеет свою цену, даже честность и бескорыстие. Но сейчас дело касается ее сына, и торговаться нет ни смысла ни времени. - Хорошо, - облизывает пересохшие губы, кидая беглый взгляд на пирата, а после снова возвращаясь вниманием к дороге. - Почему ты так уверен, что мой сын в Неверленде? - задает первый вопрос, и тут же кидает вдогонку следующий: - Ты знаешь, кто его похитил? Зачем им это нужно? Ему что-то угрожает? - вопросы сыплются бесконечным потоком, взгляд устремлен на дорогу, но глаза как будто ничего не видят. Педаль газа в пол, быстрее, еще быстрее. Сознание заволок всепоглощающий страх за судьбу сына. Мальчика похитили, не выдвинув никаких требований, и ей даже неизвестно, последуют ли они. В мире без магии все проще, все решают деньги, и если не вдаваться в тонкости, в идеале все решаемо. Магический мир же непредсказуем, тем более, когда сталкиваешься с этим впервые. Внезапно, как будто бы очнувшись и поняв, что несется по жилым кварталам на бешеной скорости, Свон совершает совершенно обратное действие - резко жмет на тормоз, отчего машину немного заносит, а из-под колес вылетает неприятный скрежещущий звук. Откинувшись на спинку кресла, пытается отдышаться, пару секунд созерцая потолок. Трезвость мысли постепенно возвращается к ней. Она прекрасно понимает, что нервами и истерикой ничего не добьешься, не ее метод, нужно действовать, если, конечно... Она снова облизывает губы, прежде чем задать вопрос, который пугает и мучает больше всего. - Если ты прав, и все действительно так, как ты говоришь... Он... Генри... Он жив? - нервно сглотнув, поднимает полный надежды взгляд на мужчину. Нет, что бы он ни сказал, она не опустит руки, не сдастся, но хотя бы крохотная капелька надежды ей сейчас не помешает. 

Он не реагирует на вопрос о цене, очевидно, посчитав его риторическим. Но Эмма не спешит выяснять, какую цену ей придется заплатить за его помощь, сейчас это второстепенно, сделку можно будет заключить чуть позже, если ему действительно будет что предложить, кроме сомнительной информации, достоверность которой, к слову, еще не доказана. Она задает вопросы и внимательно слушает ответы, пытаясь хотя бы интуитивно прикинуть, насколько они могут быть правдивы. Изредка бросает взгляд на его лицо в попытке считать ложь,  что довольно непросто, когда нужно сконцентрировать все свое внимание на дороге. Так или иначе, управление автомобилем успокаивает, и Свон может более трезво воспринимать изрекаемую пиратом информацию. Первые два предложения звучат слишком резко, словно ножом по сердцу. Ее ребенка разыскивает какой-то психопат из другого мира, да к тому же гораздо дольше, чем Генри живет на этом свете, что за бред? Эмма недовольно сдвигает брови:

- Откуда тебе это известно? - оборачивается к капитану, но снова возвращает внимание к дороге, выравнивая машину, которая едва не съехала на обочину. - Что ждали именно ег... Кто?! - она едва удержала руль в руках, услышав имя предполагаемого похитителя. Да почему она вообще его слушает? Все равно что поинтересоваться у Реджины, от кого все зло, и поверить на слово. - Ты спятил, - заявляет решительно. - В наших сказках Питер Пэн положительный персонаж, в отличие от Капитана Крюка, ты же не будешь отрицать, что ты пират? - Это только в фильмах про Джека Воробья пираты представлены героями, не лишенными благородства и чувства юмора. На деле же все весьма прозаично: это тебе и грабежи, и убийства, не зря же сам термин "пиратство" носит столь негативный окрас. Впрочем, есть в нем что-то, что заставляет ее пожалеть о сказанном. Если на секунду предположить, что он действительно хочет помочь,  даже пусть и из каких-то своих личных целей... А какие могут быть у него личные цели? Единственное, чего он желал,  когда прибыл в Сторибрук - мести Румпельштильцхену. Насколько велика вероятность, что он может знать о родстве Генри с Темным магом? В принципе, Эмма сама узнала об этом только сегодня утром, и едва ли Нил стал бы кричать об этом на всех углах. Нет, вряд ли, это уже паранойя.  За что всегда ругал ее Генри? За то что она просто не может взять и поверить. Сейчас ее сын в опасности,  и пока версия Крюка  - это единственная ниточка, которая у нее есть, Свон будет ей следовать.

Когда она тормозит, то совершено забывает, что пассажир справа как минимум не пристегнут, а как максимум - вообще в шоке от таких скоростей. Впрочем, сложно сказать, что ее вообще это заботит. Ей важнее смотреть в его глаза и читать, что он не врет, когда с уверенностью заявляет, что с Генри должно быть все в порядке. Да, ее дар ее уже подводил, но сейчас ей не хочется сомневаться в правдивости его слов. Он ободряюще улыбается, обещая, что мальчик будет спасен, и Эмма отвечает ему усталой улыбкой, уже не придавая значения этому "мы".

- Как бы мне хотелось тебе верить, - произносит с тяжелым вздохом, скорее самой себе, поворачивая ключ в замке зажигания и трогаясь с места. Так или иначе, теперь ей стало чуточку спокойнее. Про себя невольно отмечает, что без этого напускного пренебрежения и грубоватого флирта он не так раздражает, и даже напротив. Только вот маловато шансов, что его харизма подействует на ее Величество. К особняку мэра они подъезжают как-то слишком быстро. Эмма останавливается у ворот напротив пешеходной дорожки. - Приехали, - сообщает траурным тоном, прикусывая нижнюю губу, как будто бы набираясь смелости. - - Будет лучше, если ты подождешь тут, она меня одну то с трудом выносит, - кидает капитану, прежде чем выйти из машины. Она так и не придумала, что сказать, как преподнести мысль о похищении сына импульсивной женщине, которую весь город считает по меньшей мере исчадием ада. Но Эмма должна, и она без колебаний шагает по вымощенной дорожке, и точно так же, не медля, нажимает на кнопку звонка. Шаги за дверью слышатся почти сразу. Интересно, эта женщина и спит в туфлях на каблуке? - Нам надо поговорить, - произносит без всяких прелюдий, как только перед ней открывается дверь, и сразу проскальзывает внутрь. Сейчас не до церемоний, и через каких-нибудь пару минут Реджина напрочь забудет о беспардонном поведении шерифа.

Отредактировано Emma Swan (2015-01-03 23:54:09)

С момента их последней встречи с мадам мэр прошло не больше суток, и Эмма даже не удивилась бы, если бы Королева с порога испепелила Спасительницу одним лишь взглядом. Ей сейчас все равно, насколько та ее ненавидит, насколько ее разочаровывает и возмущает появление блондинки на ее пороге снова – ничего не имеет значения. Свон считает своим долгом сообщить Реджине о произошедшем лично. К тому же, в поисках сына ей пригодилась бы магия, которой в этом городе владеют немногие. Конечно, Миллс будет не в восторге от случившегося, если не сказать, что она будет в бешенстве, но выцарапывать глаза Спасительнице, как минимум, не выяснив деталей, она не станет. Впрочем, Эмма не собирается себя как-то оправдывать или заниматься классическими препирательствами с мадам мэр, сейчас важно другое. И, похоже, брюнетка спустя столько времени общения с шерифом успела усвоить, что Свон не приходит к ней просто так, чтобы попить чаю с яблочным пирогом. Она оказывается в таком знакомом просторном холле особняка мадам мэр, но атмосфера в нем уже не такая пафосно-роскошная, но уютная, как в первый раз, когда Свон переступила порог этого дома. Он как будто опустел, стал серым и тоскливым, очевидно, полностью отражая внутреннее состояние своей хозяйки. Голос Реджины звучит спокойно, но серьезно и мрачновато. Она явно понимает, о чем речь, и без лишних церемоний предпочитает сразу узнать, что случилось. Что ж, Эмма тоже не успела подготовить пламенную речь.

—  Генри похитили, — начинает с самого главного. Реджина не из того типа женщин, которые падают в обморок или в панике садятся на пол и рыдают в голос. И Эмма не делает лирической паузы, чтобы дождаться ответа или реакции, наоборот, нужно говорить быстро и как можно больше полезной информации. Свон сама терпеть не может вытягивать из собеседника каждое слово. —  Нет, я не знаю, кто. Ко мне в участок прибежала его школьная… подруга, — пожалуй, информация, что их ребенок начал интересоваться девочками как предметом романтических чувств, Реджине знать не стоит, и так слишком много информации. —  Она рассказала, что они вместе сбежали с уроков и Генри похитила какая-то женщина. — Пожалуй, решиться наследующую фразу особенно сложно, в конце концов, звучит она как-то слишком обреченно. —  Она перенесла его в другой мир… Я не знаю, как, я вообще не представляю, как такое, черт возьми, возможно. Нужно что-то делать. Есть ли какие-то магические штуки, —  - жестикулирует руками, пытаясь жестами изобразить какие-то «магические штуки». —  при помощи которых можно узнать, где он, в каком мире…?— «жив ли он», но эти слова с ее губ не слетают.

 Она поднимает взгляд на Реджину, сердце колотится так сильно, будто готово прямо сейчас вырваться из груди. Она не упоминает того, что сказал Крюк, не говорит ни слова про Неверленд. Если есть способ беспристрастно выяснить, где находится их ребенок, не опираясь на слова пирата, которые могут оказаться ловушкой. Кто знает, какие у него счеты с Королевой, Эмма может быть только средством к исполнению мести. Он ведь уже дал понять, что ему и жизни не жалко ради отмщения. С другой стороны, ее интуиция и способность распознавать ложь мешают мыслить рационально, а ощущение, что Крюк не обманывает ее и действительно хочет помочь, не оставляет. Только вот Реджина скорее живую мышь заглотит, чем поверит в интуицию Спасительницы.

Отредактировано Emma Swan (2015-02-13 18:51:23)

За то время, что Эмма живет в Сторибруке, она уже успела привыкнуть к этой женщине, ведь она всегда появлялась там, где ее меньше всего хотели видеть. И все это время между ними проскальзывало взаимное недоверие, настороженность, соперничество. Они с трудом выдерживали общество друг друга, и Эмма обычно чувствовала себя так, будто сидит на бочке с порохом. По правде говоря, Спасительница ждала обвинений и гнева со стороны брюнетки, но, похоже, весть о похищении ребенка ее настолько шокировала, что она лишь выдавила растерянное «Что?», как будто бы в надежде, что ей послышалось. Но Свон не стала повторять то, что сказала, прекрасно осознавая, что это будет лишним. С такими вещами ни одна из них шутить не будет, поэтому важно сейчас обменяться полезной информацией и разработать план действий. 

Найти союзника в поисках сына в лице Реджины – это был идеальный вариант, на который Эмма особых надежд не возлагала. Эта женщина всегда с нажимом и категоричностью обозначала свою и только свою принадлежность к Генри, всячески подчеркивая, что именно она занималась воспитанием мальчика все десять лет, что Эмма не вспоминала о нем. Мадам мэр, кажется, хотела бы сейчас проснуться от этого кошмара, но у нее не получалось. Знакомо. Буквально каких-нибудь полчаса назад Свон пыталась проделать тот же маневр. Она говорила, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Реджины, в какой-то момент ей даже кажется, что женщина сейчас действительно потеряет сознание - так она побледнела. Блондинка даже делает полшага вперед, чтобы, в случае чего, не позволить мисс Миллс упасть с высоты собственных каблуков. Но, похоже, не все так плохо, как могло показаться на первый взгляд, брюнетка предпринимает попытку взять себя в руки и выдержать лицо, за что Эмма ей крайне благодарна, если бы уж эта сильная женщина, всю большую часть жизни прожившая в магическом мире и наверняка слышавшая о других, впала в истерику, то Спасительнице ничего бы не осталось, кроме как сесть и истерить рядом. Да, она выглядит растерянной, но она пытается думать и соображать, что вселяет призрачную надежду. Завершив свой рассказ, Свон с немой мольбой смотрит на брюнетку, не в силах выдавить из себя ни слова больше. Вся более или менее полезная информация уже озвучена, а все остальное будет лишним. Она ничерта не смыслит в этом проклятом магическом мире, и все ее предложения в этом вопросе сводятся к чему-то вроде «наколдовать ковер-самолет». 

Бессильное «не знаю..» заставило Эмму обреченно опустить взгляд. В этом городе есть еще один человек, который мог бы что-то подсказать, дать какую-то ниточку, но у Эммы нет ни малейшего желания обращаться за помощью к Голду, особенно в свете последних событий. Она даже не уверена, что Темный маг уже в курсе их неожиданного «родства», а если в курсе, то как он относится к этой информации, ведь сложно назвать расставание Эммы с Нилом даже приятельским, не говоря уже о том, что Свон отказалась от внука Румпельштильцхена десять лет назад. Пожалуй, прием может оказаться не самым теплым. И, тем не менее, женщина уже в уме прокручивает этот вариант и даже думает о том, чтобы его озвучить, но Реджина обрывает едва не слетевшее с губ Спасительницы предложение.

- Есть? – эхом с надеждой в глазах спрашивает, даже не задумываясь, почему голос мисс Миллс такой низкий и мрачный. Впрочем, следующая фраза Королевы многое объясняет. – Конечно. Что от меня требуется? – отзывается мгновенно, хоть и несколько настороженно. Ей все равно, что ей придется для этого сделать. Разумеется, если речь не идет об умерщвлении младенцев и сборе крови девственниц, но едва ли Реджина пользуется столь радикальными методами. И все же магия вызывает у Эммы определенное недоверие, про которое сейчас нужно забыть. Тем временем Реджина неправдоподобно спокойным голосом продолжает свою мысль, привлекая внимание Свон к зеркалу, висящему в гостиной. - Ах, ну да, «свет мой, зеркальце…» – бормочет, глядя вглубь комнаты, но вдруг вспомнив, кто рядом с ней и насколько это сейчас неуместно, виновато поджимает губы, - извини, – бросает коротко, ступая в гостиную к этому самому зеркалу, чтобы в свете уличных фонарей разглядеть ее чуть лучше. Тем временем, мисс Миллс продолжает говорить, и ее слова отнюдь не обнадеживают, а вот та фраза, на которой она запинается, заставляет Спасительницу обернуться и посмотреть в карие глаза. Свон настороженно сдвигает брови, наблюдая за тем, как Королева борется с собой. - - Что я? – она делает шаг обратно в холл, недоверчиво склоняя голову набок. И продолжение фразы следует незамедлительно, после чего Эмма только и может непонимающе хлопать ресницами. Реджина вновь заминается на полуслове, но на этот раз Спасительница не торопит ее, пытаясь переварить услышанное. Звучит имя Генри, и женщина вновь пытается сфокусировать взгляд на брюнетке. - - Сила? Во мне? О чем ты? – она искренне не понимает, что происходит, пытаясь найти ответ в этих почти черных глазах. Она шутит? Насмехается над ней? В такой момент? Нет, невозможно. Но какая в ней может быть сила? Мэри-Маргарет и Дэвид магическими талантами не обладают, насколько ей может быть известно, да и сама Эмма всю жизнь прожила в мире без магии. Но сейчас не время слушать бредни о магии. Если это как-то морально поможет Реджине активизировать зеркало, то она хоть ритуальный танец станцует, главное, быстрее. - Ладно, не важно. Говори, что нужно делать. – Развернувшись, Свон делает несколько решительных шагов вглубь гостиной к зеркалу, на которое ранее указывала мисс Миллс. Оно кажется совершенно обычным. Сейчас оно отражает в сумерках бледное лицо шерифа Сторибрука, украшенное глубокой синевой под глазами, которая в потемках выглядит еще более жутко. 

Эмма глядит на Регину растерянно, испуганно, даже удивленно. Глядит и не может понять, почему мадам Миллс так спокойна и сдержанна. Черт возьми, Генри только что похитили в неизвестном направлении! Другой мир, Неверленд, да хоть само пекло — не имеет значения вовсе! Свон здесь не так давно, но она кое-что понимает в людях. Она знает, что Госпожа Мэр не станет терять попусту время, предаваясь бессмысленным проповедям о «величайшем потенциале», «силе истинной любви» и прочей магической ерунде. Регина Миллс, которую она знает, едва услышав о том, что Генри пропал, разнесла бы в пух и прах пару кварталов, нежели стала бы вдаваться в бессмысленный треп о некой мифической силе, которая каким-то чудесным образом досталась Эмме Свон, но о которой сама Спасительница даже не догадывается. Этого еще не хватало. Что ей нужно? Моральная поддержка? Свон готова ее обеспечить и без того! Так к чему это все?
— Кто ты и куда дела Регину? — бормочет Свон едва слышно, устало хмурится, трет переносицу большим и указательным пальцами. Нервы, нервы, как оголенные провода, как натянутая струна — Свон знает, что времени на шутки нет, но всячески силится не выдать себя, не показать нарастающую панику. Она, видит Бог, готова глотку перегрызть кому угодно за этого мальчишку, только вот... Кто подскажет, как этого «кого угодно» найти? Эмма готова разреветься от бессилия, но она прекрасно знает, что не может себе этого позволить. Вот и остается лишь храбриться, да держаться, как держится Миллс.
Чертов Сторибрук. Чертовы сказки. Чертова магия. За чудеса приходится слишком дорого платить. Свон глядит в зеркало на уставшую себя, на Регину, что выглядит сейчас довольно гармонично в общем антураже, ловит в отражении ее взгляд. И обещает сама себе, что увезет сына отсюда, как только его найдет, увезет, чего бы ей это не стоило.
Регина, между тем, продолжает говорить. Слова звучат монотонно, почти даже гипнотически.
Свон, скептично ухмыльнувшись, оглядывается на серьезную и сосредоточенную Королеву. Да она ведь едва-едва свыклась с мыслью о том, что ее родители, черт возьми, сказочные Принц и Принцесса, всякие там драконы и гномы вполне себе реальны, а чудеса, оказывается, умеют случаться! А теперь вот и сама стоит перед волшебным зеркалом, готовая сыграть в «ученика чародея», вместо того, чтоб делать что-то ощутимое... Да что она, впрочем, может сделать-то, испуганная, растерянная и совершенно обескураженная, самостоятельно?
«Верь ей, Свон. Она, конечно, ненормальная, но Генри любит. Она бы не стала зря тратить время, если бы оно того не стоило».
— Тебе бы лекции читать. Отлично получается — выдыхает Свон, кивает, давая понять, что готова. И жмурится, в надежде, что у нее выйдет прочувствовать ту самую силу, однако чувствует лишь злость и испуг. Эмма хмурится, готовая сдаться, но тут же берет себя в руки. Когда-то Генри говорил ей о том, что вера — самое сильное оружие. Кажется, сейчас ей больше ничего и не остается.
Спасительница тянет руку к зеркальной глади, легко касается кончиками пальцев. Спасительница так и не раскрывает глаз, потому и не видит, как из-под ладошки вырывается слабенькое, едва заметное сияние, а их с Региной отражение покрывается рябью, вскоре и вовсе исчезая, сменяясь мутной картинкой, которая начинает приобретать вполне различимые очертания.
Эмма не видит этого всего.
Эмма лишь слушает своего сына — Эмма просто верит.

- Неверленд?! - Регина невольно вздрогнула, обернувшись на чужой внезапный голос, и устремила свой хмурый обеспокоенный взгляд на "пришельца". Пират, незаконно пробравшийся к ней в дом. Вот только в данный момент мадам мэр не была настроена отпускать колкости и объявлять боевую тревогу по поводу самовольного проникновения в частный особняк главы города. Она была сосредоточена на том, чтобы добраться до Генри раньше, чем до него доберётся кто-то ещё, поэтому замечание Джонса было достаточно ценным. Вот только правдивым ли? Честно говоря, Регина не могла назвать ни одной объективной причины сейчас для Крюка говорить неправду. Да, у них были не слишком радужные отношения, но не настолько, чтобы Киллиану вообще стоило ввязываться в это дело. Тем более, что  у них был вполне ясный разговор по его прибытию в Зачарованный Лес. Мисс Миллс не особенно понимала, откуда вообще здесь взялось это однорукое чудо.
- Замолчите. Вы оба, - Регина, приподняв бровь, посмотрела на Эмму, но сдержалась и никак не прокомментировала это резкое замечание. Картинка в зеркале исчезла, не поддерживаемая более магией Спасительницы.
- Надо было лучше сосредоточиться, - укоризненно и чуть раздражённо констатировала мадам мэр, указав ладонью на потухшее зеркало. - Я говорила тебе!
Сердито выдохнув, она мрачно выслушала эмоциональный монолог Свон.
- Так вы заодно? - уточнила Королева, несколько резко и хмуро посмотрев на Эмму, - Надо было уточнять это ДО того, как заводить шашни с пиратами, мисс Свон. Если он притащился за Вами сюда хвостом, не думаю, что врать в его интересах.
А вот следующие действия Спасительницы действительно заставили Регину опешить.
- Мы обязательно вернём нашего сына. Мы вместе. - Королева замерла, лишь приоткрыв рот в бессильной попытке что-то сказать, но только растерянно качнула головой. Её ладони находились в ладонях Эммы, и это сбивало с толку. Вместе? Наверное она была права. Вот только Регине, для которой сын был всё ещё категорически ЕЁ, было сложно так резко перестроиться на то, что он был ИХ. ВМЕСТЕ.
Теперь был черёд Регины отступить. Тогда, у шахт, она заставила смутиться Эмму, сыграла на её чувствах и на их мнимой близости. На сей раз - шериф отыгралась на мадам мэр. Неловко вынув ладони из пальчиков Свон, Королева быстро отвернулась и сделала пару привычных шагов вглубь гостиной. Мысли хаотично сновали, пытаясь найти выход и упорно отгоняя идею обращаться за помощью к Румпельштильцхену.
- У меня есть кое-что, что должно нам помочь, - вдруг проговорила она, победно обернувшись к Крюку и Спасительнице. - Шляпа.
- Сумасшедший Шляпник? - Регина прищурилась, задержав на Эмме свой взгляд несколько дольше, чем нужно.
- Что? - деликатно поинтересовалась она, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь. Признавать знакомство со Шляпником не входило в планы Королевы. Чем меньше кто-то знает, тем лучше она спит.
Одного отточенного жеста было достаточно, чтобы в руках мисс Миллс в фиолетовой дымке появился внушительный чехол из грубой светлой кожи.
- Эта шляпа, - почти любовно провела она ладонью по закрытой крышке, однако, умудряясь не терять при этом свой серьёзный тон, - откроет нам портал в любой мир, какой пожелаем. В данном случае - в тот, в котором сейчас находится Генри.

Отредактировано Regina Mills (2015-09-13 21:26:09)

Да, шериф прекрасно помнила ту памятную сцену с Королевой, но её поведение сейчас было вызвано не только желанием вернуть должок, она и впрямь желала подбодрить Регину, да и себя, чего уж таить, заодно.
- Надо было уточнять это ДО того, как заводить шашни с пиратами, мисс Свон. Если он притащился за Вами сюда хвостом, не думаю, что врать в его интересах, - Эмма не сдержалась и закатила глаза. Мало того, что родная мать пыталась давать советы по поводу отношений с окружающими, к делу подключилась и.. приёмная бабушка? Подавив тихий смешок - не время и не место, Эмма столь же старательно проигнорировала колкости пирата, адресованные ей же.
"- Спелись, не иначе", - но то и хорошо, сплочённость им сейчас сыграет на руку.
Деланно-удивлённое лицо Королевы, видимо, должно было дать понять, будто с Джефферсоном она ни разу не встречалась. Конечно, Её Величество была прекрасной актрисой, но ненастолько. Эмма тихо хмыкнула. Если так угодно, она поддержит этот миф.
Киллиан как раз посвящал своих спутниц в правила пользования этим занимательным артефактом. Имея дело с ним однажды, Свон почему-то была свято уверена в одном: Шляпа, ровно как и её хозяин, воспринимает только особое обращение.
- Что же, полагаю, кого-то нам придётся оставить в стране вечно юных, - усмехнувшись, шериф выразительно оглядела капитана с ног до головы. - Что скажешь, Крюк, готов пожертвовать собой ради возвращения нашего сына?
Наверняка, это и впрямь было раздражение. Эмма практически трясло изнутри из-за этой беспомощности и невозможности что-либо сделать.
- А если серьёзно, нам нужно решить, кого мы возьмём с собой, чтобы оставить в Неверлэнде навсегда, - сглотнув, Спасительница почти почувствовала отвращение к самой себе - такой ли должна быть дочь доброй Белоснежки и её Распрекрасного принца, но ситуация не терпела отлагательств или проявления излишней мягкосердечности. - Я готова пожертвовать чем угодно ради возвращения моего сына.
Сделав громкое заявление, которое было излишним в данной ситуации - и так всем собравшимся были понятны её мотивы, Свон пристально уставилась на Шляпу.
- Полагаю, мертвец тоже сгодится? - обращалась она сразу к обоим, пытаясь мысленно восстановить картину из услышанного ранее. Генри и Пэн. Один на один. Кто знает, что этот закомплексованный психопат сделает с её сыном?
На самом деле, она молилась, чтобы всё у них вышло. И плевать на последствия. Со всей этой магией внутри неё, Эмма по-прежнему чувствовала себя беспомощной. Только бы всё обошлось.